дорасти до статуса герменевтического мыслителя. Им тоже рекомендовано заняться хорошим делом – понимать. Понимание превращается в единственное отношение человека к бытию, но бытие – это не реальная человеческая жизнедеятельность, а «языковое бытие» живущего в самом себе индивида. Этот «осчастливленный» герменевтической философией индивид постигает содержание текста (или мира, что в данной доброжелательной мистификации есть «одно и то же») не как отражение «пошлой действительности», а как подтверждение собственной веры в то, что содержание именно таково, как это требуется данному индивиду. Жизнь становится прекрасной, поскольку индивид обретает «полную свободу» от общества, он занят только одним – «пониманием» своих нужд и стремлений. В отличие от позитивизма, утверждается, что «душу» понять можно, но с одним ограничением: понять можно только собственную «душу», а не чужую. Понимание, как явствует из всей этой теории, не выводит человека из его собственных пресуппозиций к становлению нового объективного знания: для «счастья» и «свободы» этого не требуется. Эта тема особенно четко разработана у другого герменевтического мыслителя – М. Хайдеггера, сначала служившего философом у Гитлера, а затем много писавшего о том, что из мира индивидуальных пресуппозиций все же выход есть: «понимание» {47}выводит человека из этого «мира», но, конечно, не к объективной действительности, а к «богу как главному конструкту» (Heidegger, 1970). Во всех этих теоретических построениях понимание объявляется способом бытия человека, герменевтика же выступает как некая «наука наук». Трудно сказать, где больше претензий – в позитивизме или в философской герменевтике, но оба направления стоят друг друга, оба представляют воинствующий агерменевтизм.
Агерменевтизм присущ обоснованиям герменевтики и в других направлениях буржуазной теоретической мысли. Таковы литературоведческие теории неопределимости содержания текста (Iser, 1971, 11), отсутствия связи между текстом и реальностью (Schneider, 1968, 31) и т.п. Агерменевтичны и методы интерпретации в психоанализе, поскольку это направление сосредоточено не на тексте, а на его персонажах, наивно трактуемых в качестве реальных лиц с «историей скрытой болезни» (например, Дориан Грей из романа О. Уайлда – Salas, 1969, 643 – 667). Описание всех лжетеорий, озабоченных апологетикой агерменевтизма, заняло бы много места. Агерменевтизм – один из принципов современной буржуазной идеологии. Когда буржуазия была восходящим классом, например, в Англии XVI – XVII веков, агерменевтизм не проповедовался. Так, в «Книге рекомой Правитель» тогда писалось, что «понимание – главная часть души» (Elyot, 1883, II, 369). Сегодняшняя объективистская теория герменевтики говорит гражданину капиталистического мира: «Ты ничего никогда не поймешь, потому что у тебя нет души». Субъективистский агерменевтизм говорит: «Ты ничего никогда не поймешь, кроме собственной души». К этому свелась вся «свобода и борьба мнений», в которой спорящие стороны работают на одну и ту же «идею»: «Ты никогда ничего не поймешь и никогда не узнаешь истины». Главным в буржуазном агерменевтизме оказался, в конце концов, тезис о «неистинности понимания». Между тем к пониманию полностью относится то, что сказано Марксом о другом моменте системомыследеятельности – мышлении: «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, – вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос» (Маркс, Энгельс. Соч., 2-е изд., т. 3, 1 – 2).{48}
Позиции в герменевтической деятельности
Чтобы быть подлинно научной дисциплиной, филологическая герменевтика должна представить понимание как процесс деятельности и установить оптимальное положение человека в этом процессе или по отношению к нему. Подобно тому, как нет непознаваемого, нет и недоступного пониманию, т.е. нет текстов, которые нельзя понять, а есть лишь непреодоленные герменевтические ситуации, есть лишь тексты, которые кем-то еще не поняты. Преодоление этой непонятости зависит, разумеется, от того, что человек делает, чтобы ее преодолеть. Нетрудно показать, что человек в этой деятельности понимания, взятой не узко-психологически, а социально, может стоять в разном отношении к самому процессу понимания как способу освоения содержательности текста. Эти различия выступают как различные позиции человека в деятельности понимания. Все эти позиции одинаково важны социально. Знание об этих позициях, конечно, не есть замена готовности понимать тексты, а есть знание о том, что значит «заниматься герменевтикой»: эти занятия одновременно различны и едины. Остановимся на важнейших из позиций в герменевтической деятельности.
Позиция, в которой человек не занят непосредственно пониманием текста, а лишь выясняет, что такое понимание, есть исследовательская позиция. Эта позиция – внешняя по отношению к процессу понимания. Это, разумеется, вовсе не значит, что такая позиция «не важна» для практики. В рефлективном акте человека, стремящегося к пониманию и презирающего самообман, непременно возникает вопрос: «Вчера я сказал себе, что понял этот текст, но сегодня я стою перед вопросом, можно ли назвать мое вчерашнее понимание подлинным пониманием; но если вопрос именно в этом, то что же такое подлинное понимание?» Такая постановка вопроса – манифестация частного случая выхода в рефлективную позицию, но из этой позиции непременно получается и выход в позицию исследовательскую: человек стремится не только понять текст, но и знать о понимании, чтобы в дальнейшем рефлексия лучше организовывалась и у него, и у других, чтобы эта лучшая организованность давала лучшее понимание, а через него – и наиболее полное, подлинное, объективное, истинное знание предметных содержаний. Поэтому, в конечном счете, исследовательская позиция в понимании – не «удел избранных», а занятие для всех.
Разумеется, современный агерменевтизм во всех своих вариантах {49}далек от такой точки зрения, но демократический, социалистический подход к филологической герменевтике предполагает, что нельзя научить массы людей рефлексии и вывести их к подлинному пониманию всех текстов, если не распространять знаний о понимании. Здесь, в разработке исследовательской позиции герменевтики как деятельности, важны в первую очередь такие вопросы:
1) наличие разных стратегий понимания в разных герменевтических ситуациях и вытекающая из этих различий типология понимания;
2) всесторонность понимания и вытекающая отсюда задача представить разные грани понимаемого;
3) наличие разных техник (методик) понимания, выбор которых зависит от герменевтической ситуации и предпочтительной установки на освоение той или иной грани содержательности текста;
4) характеристики рефлексии как основы понимания;
5) характеристики процесса понимания.
Каждый из этих вопросов будет освещен в отдельном пособии, входящем в серию, по отношению к которой настоящая книга является общим введением.
Вторая важнейшая позиция в герменевтической деятельности – практическая. Здесь человек находится не вне процесса деятельности, а в нем самом, т.е. он делает то, что понимает текст, непосредственно осуществляя процесс понимания. Поэтому практическую позицию можно также назвать внутренней. Эта внутренняя позиция варьируется в зависимости от ситуации и цели деятельности, и варианты выступают как более частные позиции. При установке на выход к знаниям через понимание можно говорить о познавательной позиции, при понимании ради нахождения решения – об эвристической, при установке на отделение истинного понимания от ложного – об ориентационной и т.д. Внутренняя позиция не всегда приводит только к знанию: например, в коммуникативной позиции может быть достигнуто приобщение к чувствованиям и переживаниям автора или персонажа
