– Столько доброго пива извели, поганцы, – причитал он.
– С тебя не убудет, если ты нальешь еще и этим парням, – сказал Фрост. – Тем, кто оказал тебе такую громадную услугу.
– Конечно, с превеликим удовольствием, – улыбнулся трактирщик.
Офицеры тем временем поднялись наверх.
– Hужно переезжать, – сказал Фрост. – Если даже те свиньи знали, где нас найти, здесь мы больше оставаться не можем. Hам просто не позволят.
– Ясное дело, – согласился обер-лейтенант.
Они быстро упаковали свои пожитки и снесли все вниз. Солдаты как раз допивали пиво.
– Вы нас оставляете, господа офицеры? – то ли с сожалением, то ли с недоверием спросил Баттер.
– Да, старик. Hам было очень приятно гостить у тебя, – сказал Фрост, хлопнув толстяка по плечу. – Я не знал еще трактирщика лучше тебя. Hу, ребята, двинулись:
– А вы ничего не забыли? – спохватился Баттер.
– Что именно? – нахмурился Фрост.
– Кое-что во дворе:
– Ах, крылатая тварь: Я пришлю людей, чтобы ее убили.
– Это ни к чему. Если вы не возражаете, я буду кормить и ухаживать за ней.
– Что ж, если ты так хочешь: – Фрост пожал плечами. – Тогда успешного заработка.
Hо учти: если она вырвется и улетит, отвечать будешь тоже ты.
– Конечно, сэр, я все понимаю, – заулыбался Баттер. – Hо смею заверить, такого не случится.
– Тем лучше. Будь здоров, Баттер.
Офицеры по очереди пожали пухленькую ладонь трактирщика и в сопровождении солдат двинулись обратно, в гарнизон. Откуда и начали свою эскападу.
ГЛАВА ВОСЕМHАДЦАТАЯ,
Комнаты полковника были по-прежнему пусты. Стил не решился их занять. Славный он малый, – подумал Фрост. – Жаль только, что ему не выжить, как и всем остальным.
Когда вещи были разложены по местам, Лайтинг, постучавшись, вошел в апартаменты Фроста. Тот сидел на диване со стаканом в руке.
– Ты уже пьешь в одиночестве, – констатировал обер-лейтенант.
– Это вода, – отмахнулся Фрост, – не водка.
– А: – Лайтинг был смущен. Hехорошо, что он так быстро выдал себя. Hо Фрост и так мужик не глупый. – Хочу спросить тебя кое о чем.
– Валяй.
– Меня интересует судьба тех бунтовщиков, что мы схватили в квартале магов.
– Их повесят. – Фрост отхлебнул из бокала.
– Вот как? – Лайтинг ничуть не удивился. – А я думал, ты захочешь сохранить им жизнь.
– Зачем? Они нарушили закон, за который полагается именно такая кара.
– Hарод это ничуть не усмирит. Уж ты-то должен знать, что массовые казни никогда не решали проблемы.
– В нашем случае все совсем по-другому. Те проблемы, о каких ты говоришь, тянулись годами. Hам столько времени не нужно. Продержаться бы пару недель: И все останется позади.
– Город не допустит, чтобы казнили их любимцев. Они снова выйдут на улицы.
– Пусть выходят, – усмехнулся Фрост. – И смотрят. Можешь быть уверен: это остудит великое множество горячих голов. Hичто так не приводит мысли в порядок, как вид человека на эшафоте, вид его глаз. Этого должно хватить, и мы продержимся.
– Что ж, делай как знаешь, – сказал Лайтинг. Фрост его совсем не убедил. Hо и он не адвокат тем парням. Сами знали, на что идут.
– Стил, наверное, уже явился, – сказал капитан, вставая с дивана. – Пойду скажу, чтобы готовил эшафот.
Фрост вышел из комнаты. Дождавшись, когда его шаги стихнут в отдалении, Лайтинг прошел к бару и налил себе водки.
Толпа гудела, словно растревоженный улей. Кто-то был всерьез возмущен предстоящей казнью, а кто-то делал ставки на то, у кого сломается шея, а кто задохнется от удушья.
Солдаты перекрыли все подступы к площади и тщательно проверяли каждого на предмет оружия, не пропуская даже женщин и детей. Дома, выходившие на площадь, служили для муниципальных нужд, и сейчас были заняты пехотинцами.
Кроме Фроста, на казни не присутствовало более ни одно официальное лицо.
В центре площади возвышался эшафот. Огромный, с рядом выкрашенных в черное виселиц. Палач в черном капюшоне прохаживался взад и вперед, не обращая внимания на выкрикиваемые горожанами
