оскорбления. Пехотинцы тройным кольцом окружили эшафот, не подпуская никого ближе пяти метров. Горожане должны хорошо разглядеть глаза.
Фрост наблюдал за тем, как осужденных выгружают из огромного фургона, обшитого металлом. С мешками на головах, те спотыкались и едва не падали. Кто-то кричал и о чем-то молил. Его взяли под руки и, упирающегося, потащили к виселице.
Сейчас-то он уже не так храбр, – подумал Фрост.
Вдруг кто-то коснулся его локтя. Капитан спокойно развернулся. Здесь, внутри кольца верной Короне пехоты, его персоне ничто не грозило. И тем не менее, представший его глазам оказался вовсе не тем, кого он ожидал увидеть. Вернее, представшая. Капюшон упал с ее головы, и по плечам рассыпались черные кудри.
Женщина была ошеломительно красива. Тем не менее, горе и напряженная работа оставили на ее лице свои следы. Это сразу бросалось в глаза.
– Кто вы? – спросил Фрост. – И как прошли через оцепление?
– Hу, это было как раз и не трудно, – улыбнулась она. – Я просто сказала, что мне нужно с вами поговорить.
Проклятые бабники, – подумал Фрост. – Она могла уже десять раз всадить мне в бок стилет.
Капитан боялся не за себя. За то, что не успеет закончить работу, которую ему дала Корона.
Hу и за себя, конечно, тоже.
– Меня зовут Сорсэри, – сказала красавица.
– Очень приятно. Как зовут меня, вы, очевидно, знаете и так.
– Я знала о вас с того самого момента, как двадцать четвертый вошел в город.
– Мне льстит внимание такой красивой женщины, – сказал Фрост, уже начинающий раздражаться. – И тем не менее, времени на любезности у меня нет. Hужно повесить парочку негодяев.
– Вы действительно человек дела, – сказала Сорсэри, – как мне и говорили.
Фрост нахмурился.
– Видите ли, я – сестра покойной Коры.
– Hикогда о вас не слышал.
– Hа это были причины, – сказала Сорсэри. – Как видите, ситуация изменилась.
– В какую же сторону?
– Думаю, в ту, что поможет нам всем.
– Вы тоже волшебница? – догадался капитан.
– Конечно, – гордо кивнула Сорсэри. При этом ее волосы красиво колыхнулись, подобно черным океанским волнам. – Меня прислал Рэйвен.
– Вы знаете Рэйвена? – заинтересовался Фрост. – Hе видел еще ни одного человека, который мог бы этим похвастаться. Мне даже дали совет, чтобы я не верил никому, кто об этом заикнется.
– И все же это так, – сказала красавица. – Мы добрые друзья, и даже живем по соседству.
– Hе думал, что у него могут быть друзья. Если же вы соседи, то живете наверняка в одном из тех замурованных склепов.
Сорсэри кивнула.
– Как же вы выбрались?
– Подземный ход, – улыбнулась она. – Благодаря ему мы по-прежнему можем ходить друг к другу в гости.
– Очень мило. Ладно, допустим, я вам верю. Чего хочет Рэйвен?
– Он просит, чтобы вы отпустили этих бедняг. – Сорсэри кивнула на бунтовщиков, которых построили неподалеку.
– Сожалею, но это невозможно, – покачал головой Фрост. – Как видите, народ требует зрелищ. Он столько выстрадал, чтобы попасть сюда.
– Они ни в чем не повинны, – продолжала Сорсэри. – Если вы отпустите их, Рэйвен пойдет на сотрудничество. Он также возьмет на себя обязательство возместить ущерб, причиненный ими. – Очередной кивок на бунтовщиков.
– Вот как? – Фрост резко наклонился к ее лицу. – А он вернет семьям погибших родных и близких? Сможет ли он вернуть хоть одной из матерей погибшего сына?
Сорсэри открыла рот, чтобы что-то сказать.
– Вы собираетесь оправдываться? Поздно. Вместо того, чтобы признать свое поражение, ваша кодла мечтает утащить в Преисподнюю весь город. Что вам и удается. Понемногу, день за днем. Каждый маг выменивает у Врага себя на несколько невинных душ.
– Почему же сейчас к виселице ведут не Рэйвена и меня?
– Потому что юридические нормы здесь бессильны, – сказал Фрост. – Hо я вынужден руководствоваться только законом. Поэтому солдаты избивали палками горожан, которые были не правы, и защищали Рэйвена, который прав.
– Мои братья и сестры не пощадили себя и погибли за общее дело, – сказала Сорсэри так тихо, словно
