вон, газеты с журналами, — кивнул он на груду макулатуры на своей тумбочке, — почти в каждом номере пишут о чем-то подобном: то там их видят, то сям.
— Если верить желтой прессе… — начал Стас, но его оборвал первый сосед:
— Ишь, какие вы нынче, молодые-то! Ни во что вы не верите, никаких у вас ни идеалов, ни целей в жизни.
— Привидение — это что, идеал? — возмутился Стас. — Или цель? Так к этой цели чего стремиться? Как говорит моя бабушка, все там будем.
— Да чего ты с ним споришь? — махнул рукой второй сосед. — Давай партию доигрывать.
Окончательно расстроенный Стас отвернулся к стене и неожиданно быстро заснул.
Ему снова приснился странный, похожий на Кошково город. Теперь Стас мог его видеть почти целиком, потому что стоял на крепостной стене, на той его части, что примыкала к реке. Стас был тут не один. Слева и справа от него длинной цепью с равными интервалами стояли люди. Здесь были только мужчины: зрелого возраста, молодые, пожилые и даже такие мальчишки, как он. Почти все были одеты в кольчуги и шлемы, у всех в руках были луки с наложенной на тетиву стрелой. Воины напряженно всматривались в даль черной пустыни за рекой. Стас тоже посмотрел туда, и ему показалось, что выжженная пустошь у горизонта клубится темной пылью.
Он опустил взгляд и ахнул: его левая рука тоже сжимала лук, а правая держала на нем длинную оперенную стрелу. Заметил Стас и то, что на нем была надета кольчуга, грубые холщовые штаны и сапоги — все в точности такое, как он видел в прошлом сне на помогшем ему встать парне. Стас прижал стрелу левой рукой, а правую поднял к голове. На ней тоже был металлический шлем. А вот из-под шлема… Стас провел ладонью от края шлема до плеч и скосил глаза. Из-под шлема, спадая на плечи, струились длинные, светлые, волнистые волосы. Совсем как у того парня. Да что там «у того»! «Тем парнем» и был сейчас Стас.
Подтверждением этой мысли стали слова кряжистого чернобородого мужика, стоявшего от него слева:
— Готовь стрелу, Слава, с
Стас поспешно опустил руку и снова наложил стрелу на тетиву. Посмотрел за реку. Клубы черной пыли и впрямь заметно приблизились. Оттуда доносился шум — словно рокотал вдали водопад. Иногда слышались отдельные звуки, от которых зашевелились под шлемом волосы: они походили на вой, но не на человеческий и даже не на звериный — от этого вынимающего душу воя, хоть и был он еще очень далеким и негромким, хотелось заткнуть уши и вжаться в кирпич стены, самому стать камнем.
Словно в ответ на его мысли, по цепи пробежала команда:
— Достать затычки! Заткнуть уши! Стрелять после зримых сигналов!
Стас — или все-таки Слава? — снова перехватил стрелу левой рукой, а правой машинально полез за пазуху, где в холщовом мешочке лежали тряпичные, туго свернутые затычки. Вынул их, воткнул в уши и вновь изготовился к стрельбе, боковым зрением следя за сигнальщиками с длинными пиками, на остриях которых развевались алые флажки. Вот пика справа дрогнула, взметнулась ввысь и стала описывать вымпелом красные тревожные окружности.
Лучники слева и справа от Стаса подняли луки и натянули тетиву. Он поспешил сделать то же. Лук был очень тугим, тетива больно врезалась в пальцы. Стиснув зубы, Стас все-таки умудрялся держать ее натянутой. «Нет, это точно не я, — невольно подумал он. — Мне бы ни за что не удержать». Казалось, занемевшая рука сейчас отвалится. Еще бы мгновение-другое, и все, пальцы бы непременно разжались. Но как раз в этот миг алый флажок на пике замер и резко упал вперед. Даже через затычки Стас услышал мощный согласный аккорд, будто сотни рук разом ударили по струнам гитар. Густой рой стрел взвился над рекой. Где-то там была и его стрела; Стас даже не заметил, что уже ее выпустил — понял это лишь по тому, как облегченно заныла рука.
А в следующий момент ныла уже не рука, а нога — не облегченно, но очень привычно. Стас проснулся.
На следующий день первыми к Стасу пришли родители. О привидении они больше не говорили и вели себя как обычно. Ну, почти. Разве что папа почти не шутил, да и мама больше хмурилась, чем улыбалась. Родители сказали, что Даша с Андроном заходили к ним еще вчера вечером, и учебники с тетрадями они им передали. Особых новостей ни у папы с мамой, ни у Стаса не было, так что ушли родители довольно быстро.
А вот потом… При виде следующих посетителей Стас испытал двойное удивление. Да что там удивление — настоящий шок! К нему в палату зашла Даша. Но не с Андроном, что и стало для Стаса первым шоком: он никогда прежде не видел Дашу отдельно от брата. Впечатление было примерно таким, как если бы в палату зашла половина человека, например, его доктора, и, допрыгав к его кровати на одной ноге, единственной рукой стала бы совершать с ним врачебные манипуляции.
Но даже небывалое «располовинивание» Андроида затмил собой второй гость. В первое-то мгновение Стас подумал, что это Андрон, тем более, что оба гостя были в одинаковых больничных халатах. Но уже во второе, открыв уже рот для приветствия, Стас захлопнул его, едва не прикусив язык. Во-первых, парень был на голову выше Андрона, а во-вторых… это был негр!..
В палате повисла тишина, которую разорвал грохот рухнувшей с табуретки шахматной доски и разлетевшихся по полу фигур. У Стасовых соседей были такие физиономии, что Стас наверняка залился бы сейчас хохотом, если бы и сам не находился в подобном ступоре.
Чернокожий парень привык, вероятно, к подобной реакции, поскольку ничуть не смутился, кивнул, сказал: «Здрасьте» и, усмехнувшись, обратился к Даше:
— У твоего друга, что, еще и челюсть вывихнута?
Сначала Стас не понял, о чем тот спрашивает у полу-Андроида, но почувствовал вдруг, что у него открыт рот. Он его быстро захлопнул, но удивление от этого меньше не стало.
— Ладно тебе, — одернула парня Даша, — не издевайся над больным, — и потянула его к Стасовой кровати.
— Знакомьтесь, — сказала девочка. — Это Стас, а это…
— Иван, — протянул негр черную, с белой ладонью руку.
Стас ее машинально пожал, подумав, что пора уже, наверное, просыпаться. В этом абсурдном сне не хватало еще только Андрона в боевой индейской раскраске верхом, например, на дельфине.
Впрочем, отсутствие брата объяснила Даша, как ни в чем ни бывало усаживаясь на стул:
— Нас втроем к тебе не пустили, Андрон в пропускнике остался. Привет тебе от него.
Чернокожий парень тоже уселся на стул и, закинув ногу за ногу, с ухмылкой стал разглядывать Стаса.
— Ну, что, камикадзе, как самочувствие? — спросил он.
— Почему камикадзе? — с трудом выдавил Стас сквозь пересохшее горло.
— А кто ты еще, если безоружным самосвал атакуешь?
— Какой самосвал? — сглотнул Стас, но слюны во рту не было. Умница Даша каким-то образом догадалась о Стасовой проблеме и налила ему в кружку минералки из стоявшей на тумбочке бутылки.
— На-ка, выпей, — заботливо сказала девочка, протягивая Стасу кружку, — а то ты, смотрю, на себя не похож.
Стас в три глотка осушил кружку. Теперь ему и впрямь стало легче. Во всяком случае, говорить. Да и сознание наконец смирилось с тем, что все происходящее не сон.
— Какой самосвал? — уже внятно повторил Стас. — Не было никакого самосвала. Всего-навсего автобус, да и то «микро». А ты, собственно, кто такой?
— Я-то? — обнажил белейшие зубы негр. — Я ведь уже сказал: Иван. Можно просто Ваня.
И тут в мозгу Стаса окончательно прояснилось. Он сразу вспомнил вчерашний разговор с Андроидом и рассказ о десятикласснике из четвертой школы.
— А-аа! — протянул он. — Так это ты из четвертой?
Даша обрадованно закивала. Иван вновь растянул в белозубой улыбке рот:
— Ага.
