И вдруг он лицом к лицу столкнулся с Инесс.
Яркий плакат расхваливал талант юной лауреатки Благородного Турнира и рекомендовал познакомиться с произведениями поэтессы.
Мишель не мог оторвать взгляд от дружески глядящих на него глаз девушки. Трехмерная фотография производила непреодолимое впечатление, что глядит живой человек. Мишель замер перед плакатом.
'Знаешь, малютка, я полез смерти в пасть, когда узнал, что похитили тебя. Что же такое есть в твоих глазах? Что же такое есть в твоей улыбке? Из-за чего я теряю голову, а? Знаешь, со мной это бывает не часто…'
'Я сейчас совсем один, знаешь? Почему? О, тому множество причин. Слишком многие концы не сходятся в этой истории. Я и решил ото всех избавиться. Администрация — это что-то неповоротливое, тяжелое на подъем, с дубинкой под мышкой… Нет уж, в таких играх я предпочитаю роль вольного стрелка…'
'Да, я один. Но можешь не сомневаться: я очень, очень опасен.'
'А знаешь, что во мне самое опасное? Знаешь, какой супердетонатор возник во мне? Это память о тебе, малютка!'
'Вот так я и стал военной машиной; а ты — ее супергорючее! Самая настоящая адская машина, вот что мы с тобой такое, милая! Ах, как они еще пожалеют, что посмели коснуться тебя!'
Наконец он оторвался от плаката. Часы напоминали, что время не ждет. Мишель отступил в тень, вынул документы, которые стащил у друга, отыскал нужный адрес и тронулся в путь.
Он подавил опасное желание подозвать такси и не без удовольствия прошел Аллею пешком из конца в конец. Увеселительные заведения понемногу уступали место государственным театрам, библиотекам, музеям.
По пути к Овальной площади он миновал университетский городок, потом Ботанический сад, где под прозрачным куполом оранжереи шевелились жадные листья папоротника кальмаровидного. Завывания растения-хищника слышны были даже на улице.
За Овальной площадью он свернул в переулок и оказался на крутой тропинке, которая спиралью вилась вокруг нужного ему дома. На ходу он еще раз заглянул в паспорт Иоганна, чтобы уточнить адрес, а также номер квартиры.
Дверь с медной табличкой 'Иоганн Симмонс' он отыскал без труда.
Балкон-терраса этой квартиры был немного в стороне, под пандусом. Мишель перекинул ноги через балюстраду и второй раз за этот вечер спрыгнул в кусты.
Здесь он позволил себе расслабиться, усмехнулся и закурил. Поднеся огонек к сигарете, он вдруг заметил, что на корпусе зажигалки мигает сигнальная лампочка. Сдерживая смех, он открыл коробочку. В потемках было нелегко отличить черный шарик от белого, поэтому пришлось подойти к стене: ее гладкая поверхность светилась, отражая городские огни.
Сначала он хотел увлажнить черный шарик просто слюной, но потом заметил под черными листьями журчащий фонтанчик. Пришлось подождать, пока холодная вода заставила шарик разбухнуть.
В конце концов Мишель сунул шарик-передатчик в ухо, дождался реакции и, когда в ухе потеплело, выслушал тонкий бесплотный голос Центра.
'Агенту 27-Б — точка — вы с ума сошли вопросительный знак приказываю немедленно явиться в управление — точка — с этой минуты вас разыскивают как подозреваемого — точка — конец'
Мишель весело фыркнул и вытряхнул шарики из тайничка в зажигалке в фонтан. Снова закурил и уселся на балюстраду.
Город под ним сверкал тысячами огней. Море света отражалось в водах залива. Дальше виднелись длинные огненные змеи дамб и виадуков, соединяющих острова как жемчужины плавающего в заливе ожерелья. Еще дальше остров, где размещалось полицейское управление, фосфоресцирующим пятном лежал на черной спокойной воде. Остров сейчас походил на пробудившийся вулкан: во все стороны от него летели искры. Это стартовали эскадры охотников на одинокого стрелка Мишеля Местре.
'С этой минуты все против меня: и цеподы, и полиция, и черт знает кто еще, — подумал Мишель. — Знать бы, кто…'
Его взгляд блуждал по раскрывшейся перед ним панораме. 'Где Инесс? думал он, останавливая взгляд то на одной, то на другой яркой точке. Здесь? Или здесь? Или…'
— Или гораздо дальше… — прошептал он, поднимая глаза к невидимому горизонту.
Он яростно отшвырнул окурок.
Тут же прожекторный луч прошил мрак над самой его головой. Он бросился наземь и вжался в траву. Луч скользнул дальше и уперся в стену дома.
На бетонную посадочную площадку опустилась одноместная машина. Мишель поднялся и побежал в конец балкона: оттуда было лучше видно. Прилетевший не зажигал света. Он в темноте открыл ворота ангара и завел туда авиетку. Мишель так и не смог разглядеть его лицо.
Через несколько минут выходящие на террасу окна засветились.
Мишель пригнулся, под прикрытием кустов перебежал к ближайшему окну и заглянул в комнату.
Да, это действительно вернулся Иоганн. В этот момент он как раз орудовал у домашнего бара: сооружал спой любимый лиловый коктейль.
Мишель постучал пальцем в стекло и шагнул в сторону, за простенок.
В комнате что-то хрустально зазвенело, и свет погас.
Мишель ждал.
Минут через пять в другом конце террасы открылось окно. Мишель негромко, но отчетливо произнес:
— Иоганн, это я!
Иоганн выглянул наружу и выругался. Мишель, ухмыляясь, влез через окно в комнату.
— Что, струхнул, сокровище мое?
— Какого черта?! — буркнул Иоганн и задернул шторы. — Я совсем уже было собрался стрелять! А это ты!
— Пошевеливайся, пошевеливайся! Умираю — пить хочу!
Иоганн включил свет. Комната оказалась миниатюрной кухонькой.
— Ты! — повторил Иоганн и положил Мишелю руки на плечи.
— Знаешь, Мелоун зол как черт! Я пытался было тебя защищать, но куда там! Да и, признайся, твое поведение трудно объяснить.
— Прежде всего мне хотелось бы знать, когда ты удостоишь меня стаканчика в твоем великолепном салоне? Учти, я все видел через окно!
Он ухмылялся с самым плутовским видом. Иоганн схватил его за руку.
— Ну так пошли!
Вдруг он остановился и вытаращился на Мишеля.
— Стой! Ответь-ка мне, как ты отыскал мой дом? Я же никогда не говорил тебе мой адрес!
Мишель пошарил в карманах и вынул бумажник Иоганна.
— Держи, да впредь опасайся жуликов, приятель! А лучше всего — пришей на карманы пуговицы.
Наконец они с бокалами в руках уселись в удобные кресла друг против друга, и Мишель сказал:
— Как ты думаешь, здесь меня искать не станут?
Иоганн поморщился.
— Всякое может случиться: им же известно о нашей дружбе. Психология Мелоуна для меня загадка. Знаю только, что он в ярости. Тем не менее мне кажется, что ему в последнюю очередь придет а голову идея искать тебя здесь. Собственно, что ты собрался делать?
— Займусь расследованием а одиночку, на свой страх и риск.
— Прости, но мне кажется, что это неразумно. Ты не сможешь использовать весь громадный потенциал полиции. Когда надо, Мелоун в силах за шестьдесят секунд мобилизовать тысячи людей, с помощью машин изучить досконально сотни рапортов и досье. Почему же ты отказываешься от такой помощи?
Мишель нагнулся и поставил бокал на пол.
