Карибскому морю.
Мейсон сказал Делле:
— Иди в юридическую библиотеку, Делла. Оттуда через боковую дверь — домой. Я сам побеседую с Баррингтоном. Он сказал, что хотел видеть меня, но фактически речь идет о тебе. Если он хочет побеседовать с тобой, вопрос будет касаться карибского круиза. Почему же клиенты не могут быть более искусными врунами?
— Он хороший, — сказала Делла Стрит.
— Он может быть хорошим, — указал Мейсон, — но он навалится на тебя подобно тонне кирпичей. У Уорренов он был с молодой женщиной, которой эта история, кажется, не понравилась и которая вся кипела изнутри. Возможно, она и сказала Баррингтону, что ты не была в круизе вместе с Джадсоном Олни.
Мейсон сказал Герти:
— Придержи его на полминуты, не позволяй втянуть себя в любой разговор. Как только Делла уйдет из библиотеки, я тебе позвоню. После этого ты можешь направить его ко мне.
— Хорошо, мистер Мейсон, — сказала Герти, переводя удивленный взгляд с одного на другого. Затем довольно неохотно вышла из кабинета.
— Что вы сделали! — сказала Делла Стрит. — Ведь Герти обожает всякие таинственные истории. У нее такая богатая фантазия. Она придумает что-нибудь зловещее, интригующее…
Мейсон показал ей в направлении библиотеки.
— Уходи. Я скажу Баррингтону, что ты ушла домой. Когда я говорю неправду, я хочу, чтобы это было правдой.
— Ухожу, — сказала Делла, забирая свой кошелек. Заглянув в зеркало, она исчезла в дверях библиотеки.
Мейсон подождал несколько секунд, поднял трубку телефона и сказал:
— Герти, пусть зайдет посетитель.
Через несколько секунд в кабинет торопливо вошел Баррингтон.
Здравствуйте, мистер Мейсон, — сказал он. — Спасибо, что приняли без предварительного уведомления. Меня несколько обеспокоило событие, случившееся сегодня днем.
— Да? — сказал Мейсон.
— А ваш секретарь, она здесь?
— Нет, ее сегодня не будет.
— Я получил анонимный телефонный звонок, который чрезвычайно обеспокоил меня.
— Кто звонил? — спросил Мейсон.
— Я не знаю.
— Мужчина или женщина?
— Я не могу даже это с уверенностью сказать, но думаю, что это была женщина, пытавшаяся изменить свой голос.
— Попытайтесь определить звонившего по подбору слов, интонации речи, — попросил Мейсон.
— Нет, почему вы хотите это знать?
— Я просто рассуждаю, — ответил Мейсон. — Какова цель этого звонка?
— Мне сказали, что вчера на ужине вы присутствовали в качестве профессионала, что Горас Уоррен пригласил вас, чтобы вы пригляделись ко мне, а также что Джадсон Олни не совершал круиза вместе с Деллой Стрит и что он познакомился с ней недавно, перед самым ужином, который давали Уоррены.
— Да, — отметил Мейсон, — очень любезно со стороны этой женщины. И почему же меня пригласили последить за вами?
— Я надеялся, что это вы расскажете мне об этом, — сказал Баррингтон.
— Я не могу вам сказать того, чего сам не знаю. Кроме того, я не могу тратить время на ответы анонимных телефонных звонков, — заявил Мейсон.
— Я хотел услышать, что звонивший мне человек ошибался, что на вечере вы были не как адвокат — судебный следователь, что мисс Стрит знает Джадсона Олни и знала его в течение определенного времени, — произнес Баррингтон.
— И это сняло бы тяжесть с вашей души? — спросил Мейсон.
— Честно говоря, да.
— Могу я спросить, почему?
— Ну, — сказал Баррингтон, — я вам передал не весь разговор.
— Возможно, вам лучше рассказать все.
— Тот звонивший мне человек намекал, что, по мнению Уоррена, я нахожусь в интимных отношениях с его женой и что он подумывает о разводе с ней.
— В этом случае, — сказал Мейсон, — у вас есть только единственный выход.
— Какой же?
— Связаться с Горасом Уорреном и спросить его.
— Худшее в этом то… — начал Баррингтон. — Дело в том, что совесть моя не совсем чиста, я оказался замешанным в кое-какие дела, и это меня очень беспокоит. Я хотел бы выложить все карты на стол, мистер Мейсон. Если есть какая-то правда в этом нелепом рассказе, если Горас Уоррен считает, что я каким-то образом связан с его женой, — это будет… будет катастрофой.
— Не хотите ли вы рассказать мне еще что-нибудь? — спросил Мейсон.
— Да, хотя я пришел сюда, чтобы спрашивать у вас. Вам удалось повернуть разговор в обратную сторону.
— Вы хотели мне что-то рассказать, — напомнил Мейсон.
— Я не хотел, не собирался.
— Но, — сказал Мейсон улыбаясь, — вы это решили сейчас. Вы уже сказали слишком много, чтобы останавливаться.
Баррингтон прокашлялся, пересел на другое место.
— Я знаю Гораса Уоррена уже некоторое время, — начал он. — Два или три раза бывал в его доме, но никогда не собирался заключать с ним каких-либо сделок, во всяком случае до недавнего времени.
Мейсон кивнул.
— Я знаю его жену Лорну, и, естественно, я познакомился с Джадсоном Олни.
Примерно два месяца назад Олни пришел ко мне и спросил, не выясню ли я стоимость некоторых незарегистрированных ценных бумаг. Он справедливо считал, что у меня для этого имеются определенные возможности. Это были ценные бумаги одной нефтяной компании, действующей на территории, которая находится невдалеке от моих участков. Я осторожно навел справки и выяснил, что, хотя у этих бумаг не было зарегистрированной рыночной цены, они в принципе обладают довольно высокой стоимостью и за них в среднем можно получить около семнадцати тысяч долларов.
— И вы рассказали об этом Олни?
— Конечно.
— Что произошло дальше?
— Олни поблагодарил меня, и некоторое время я о нем ничего не слышал. Но примерно две недели назад Олни пришел ко мне и спросил, не могу ли я обратить эти ценные бумаги в наличные деньги.
У меня возникли определенные подозрения, поэтому я спросил Олни, принадлежат ли ему ценные бумаги и если да, то как он их приобрел. Он рассмеялся и рассказал мне, что это бумаги миссис Уоррен, что она сделала некоторые связанные с риском капиталовложения, против которых возражал ее муж. Миссис Уоррен стремилась вкладывать деньги в нефтедобычу, где есть возможность получить хорошую прибыль, хотя шансы один к нескольким сотням тысяч.
Далее он сказал, что сейчас миссис Уоррен нуждается в деньгах, но она не хотела бы ставить об этом в известность своего мужа. Поэтому она хотела бы продать часть своих ценных бумаг при условии, что муж не будет знать об этом.
— И что вы сделали?
— Я сказал Олни, что надо посмотреть, что можно сделать. Я сказал ему, что готов выписать чек на семнадцать тысяч долларов, но если ценные бумаги перевести на мое имя, за них можно будет получить больше.
