«На этой страшной высоте...». Собрание стихотворений

Всё о любви. Девичий сон
Уже не сладок и не страшен…
Но даже твой предсмертный стон
Любовной мукой приукрашен.»

1936–1937

«Две каменных ладони из-под плеч…»

Две каменных ладони из-под плеч
Твоих навеки лягут и застынут,
Их поцелуи с глаз не отодвинут,
Тебе — не встать и света не сберечь.
Но вспомни, вспомни, как порой сама
Пылающие веки прижимала,
Чтоб видеть то, что ты припоминала,
Что возвратить могла такая тьма.
Как — жгло ресницы небывалым даром, —
Росли цветы и таяли в огне,
Но ты ждала, и ты томилась даром —
Была — легка ладонь на простыне.
Так жди теперь. И эта тьма сгустится
До той, что ты, быть может, не ждала,
И где, раскинув два больших крыла,
Уже летит не ангел и не птица.

1935–1938

«Это к слову пришлось в разговоре…»

А. Штейгеру

Это к слову пришлось в разговоре
О любви, — и я снова пою
О тебе, о беспомощном взоре
В гимназическом нашем раю.
Где трубили сигналы на ужин,
Не архангелы ли на холме?
Проводник и сегодня не нужен,
Мы слетаем навстречу зиме.
И у домика, где дортуары,
В прежней позе стоим у крыльца —
Вечный очерк классической пары —
Два печальных и детских лица.
«О, Ромео!.. — и плачет Джульетта: —
О, Ромео, что будет весной?»
За апрелем: разлука и лето, —
Ты еще до сих пор не со мной…
И на мраморных плитах гробницы
Мальчик бьется, боясь умереть.
А надежда листает страницы
И по памяти пробует петь.

1935–1938

«Чем дальше будет расстоянье…»

Чем дальше будет расстоянье,
Тем зов слышней через года.
Над городом стоит сиянье,
И в снежных хлопьях провода.
Кружится сажа, и под насыпь
Вагоны падают легко.
Но с каждым мигом, с каждым часом
До звезд все так же далеко.
Над морем светлым, над горами
Лучи звучат, как водопад,
И вечерами, и утрами
Ты слышишь зов: вернись назад.

1935–1938

Волшебные имена

Прощайте, моя Агнесса,
Прощайте, о Валерьян…
Вот как «на опушке леса»
Дочитан, увы, роман.