единственный случай на Женькиной памяти, когда глаза отца находились на мокром месте), от отца обратно к Елене Вадимовне, а от нее к Алексею, ибо молодой человек вышел из-за спин Женькиных родителей сразу, как только стихли первые бурные объятия, слезы и поцелуи.
Черно-белая собака ликовала вместе со всеми, путаясь под ногами, скуля и повизгивая в приступе невероятного блаженства.
— Как же ты здесь оказалась? — с удивлением спросил Алеша, беря ее за руку и, отступив на шаг, оглядывая с ног до головы. — Какая ты… просто Царевна-Лебедь. Настоящая Женщина, а не маленькая запуганная девочка-замарашка, какой я тебя видел.
Покраснев, она отняла у него свою руку и спряталась за спину Елены Вадимовны.
— Послушай, а как ты здесь оказалась?
— А и правда, Женечка — как? — воскликнула Елена Вадимовна.
— А вы? Как вы тут? — спросила Женька, хлопая глазами на родителей. До нее только сейчас начало доходить, что появление мамы и папы в этом доме выглядит почти что мистическим совпадением!
— Ну с нами-то как раз все ясно. Нас Алексей Аркадьевич вызвал. Еще вчера позвонил, нашел нас через адресную службу — мы чуть с ума не сошли от радости, когда узнали, что ты жива и здорова. Господи, Женя, дорогая моя, сколько горя, сколько горя ты нам причинила! Где мы только тебя не искали, даже… — Но тут Елена Вадимовна улыбнулась и оборвала себя: — Впрочем, сейчас мы не будем об этом говорить, не станем портить праздник нашей встречи. Собирайся, Женечка, едем.
— Куда?
— Домой, конечно.
— Что же мне собирать? — рассмеялась девушка. — У меня ничего нет. Совсем ничего. Даже расчески, даже использованного автобусного билета.
— Что же, тем лучше…
— Но вы никуда не пойдете, — перебил Алексей Женькину маму. — Куда вам идти на ночь глядя! Пойдете завтра, сядете в первый же утренний поезд, если хотите. А переночуете здесь. Места хватит.
Елена Вадимовна благодарно улыбнулась ему. И повернулась к Женьке, обняла ее за плечи, спросила, ласково глядя в глаза:
— И все-таки как ты здесь оказалась, Женя? Ведь всего полчаса назад мы с папой и Алексеем Аркадьевичем обсуждали, как тебя найти! И почти что впали в отчаяние. И вдруг — ты сама являешься к нам собственной персоной! Хорошо, что я услышала, нет, просто сердцем почувствовала, что на площадке кто-то есть…
— Ты даже не представляешь, мама, насколько это хорошо, — прошептала Женька, прижимая к лицу материнские руки.
— Ну теперь все кончилось. Все-все самое страшное осталось теперь позади. Так какой же добрый ветер принес тебя к нам, Женя?
На этот вопрос, заданный уже в третий раз, не ответить было нельзя. И тут, отняв руки Елены от лица, Женька увидела Лизу. Она стояла в самом конце коридора и наблюдала эту залитую слезами встречу без единого звука.
— А я пришла по приглашению, — сказала она, глядя только на Лизу. И добавила, заговорщицки подмигнув ей — так, чтобы этого не видели остальные: — Мы с Елизаветой Аркадьевной тоже задумали было сделать всем вам сюрприз. Но вы нас просто опередили.
И все они сели за стол. Причем Алексей, как это сумела заметить Женька, хотя и смотрела на него искоса, сквозь опущенные ресницы, позаботился о том, чтобы занять место поближе к ней. А потом несколько раз нащупывал под скатертью его руку. Они, все впятером, разговаривали и смеялись, чокались бокалами с вином и шампанским, звенели салатницами, опустошая тарелки, снова разговаривали и смеялись, все — даже Лиза. Правда, смех у нее был немного нервный. Но Женька, такая счастливая и розовая от этого счастья и вина, несколько раз встречала ее настороженный взгляд и кивала Лизе, старясь вложить в этот жест как можно больше ободрения.
— Ну пора бы, пожалуй, и на покой, если хозяева дома не возражают, конечно, — сказал в конце концов папа.
— Да, конечно! Вы же с дороги, — согласился Алексей. И первым поднялся из-за стола.
— Зина уже ушла. Я постелю гостям, Алеша, — сказала Лиза, тоже вставая.
Задвигали стульями и остальные.
— Пойду прогуляю собаку. За всей этой суматохой, хоть и приятной, мы чуть было не позабыли о Ромке, — сказал Алексей, выходя в коридор. Обрадованный спаниель, до сих пор скучавший под столом, затрусил следом. И Женька, едва успев подумать о том, что надо быть посдержаннее, кинулась за ними:
— Я с тобой — можно?
— Женя! Только не исчезни, пожалуйста! — взмолилась мама.
— Не беспокойтесь, Елена Вадимовна. От меня она никуда не денется, — засмеялся Алексей, обнимая Женьку за плечи.
Она накинула мамин плащ, Алексей надел на собаку ошейник. И они шагнули в ночь, увлекаемые повизгивающим от нетерпения Ромкой.
— Спасибо тебе за все, — сказала Женька, глубоко вдохнув сырой осенний воздух.
— Да не за что, перестань…
Собака, выписывающая возле них нетерпеливые круги, вдруг учуяла в темноте что-то, что ей не понравилось. И заворчала, переступая лапами.
— Ты знаешь, я… Еще бы чуть-чуть, и я бы умерла сегодня. Ты меня просто спас. Ты меня второй раз уже спасаешь.
— Ну еще бы. Я с детства мечтал стать пожарным, чтобы раскатывать на огромной машине и спасать всех напропалую. Ты подвернулась — и тебя спас. Я такой.
Ей не хотелось переходить на шутливый тон. Напротив — хотелось во что бы то ни стало выразить хотя бы миллионную долю переполнявшей ее благодарности. И Женька открыла рот, чтобы попросить его стать серьезнее, как вдруг перед ними возникла какая-то фигура.
— Где ты шляешься до сих пор? Я же сказал: заеду через два часа. Шалава, она и есть шалава. Пошли, — прошипел здоровенный парень, в котором похолодевшая Женька узнала шофера, по совместительству выполнявшего роль охранника и сутенера. Он крепко схватил ее за руку и так резко потянул за собой, что Женька невольно сделала несколько шагов следом.
— В чем дело? — спросил Алексей, выступая вперед.
— Не твое дело.
— А ну-ка, отпусти девочку, парень.
— Что? А ты кто такой?
— Неважно.
— Прохожий? Ну и вали отсюда, пока я тебе рыло не начистил.
— Допустим, не прохожий. Допустим, муж.
— Ха! — осклабился верзила, снова дергая Женьку. — Муж! Кому-нибудь другому это залепи! У шлюх мужей не бывает.
Больше в дискуссии Алексей участия не принимал — коротко размахнувшись, он впечатал кулак прямо в центр отвратительной физиономии. Ответный удар не заставил себя долго ждать. Женька не успела опомниться, как оба противника, сцепившись, покатились по земле. Пес с рычанием наскакивал на клубок тел, но от этого было мало толку.
— Мама! — крикнула Женька. «При чем тут мама?!» — сверкнуло у нее в мозгу в следующую секунду.
