комнате с мертвым, перешла к самому сложному – передать записку. Хотя чего сложного – даже если меня схватят и посадят к ним, цель будет достигнута, они ж не знают, что я знаю все их планы. А записка, тобой же написанная? Ну точно, кретинка! Надо или уничтожить ее и сдаться (но не факт, что к ним посадят!), или тайно забросить и не попасться (хотя чего уж – можно и попасться, лишь бы записку не обнаружили!). Спокойно, без паники, она плохой помощник. Я скатала записку в шарик и засунула в рот. Вот так то лучше, вот теперь пошла, Наталья, не забудь бутылки захватить, Жанна’д’Арк!
Меня, конечно, взяли. Хотя и с задачей – минимум я справилась: швырнула шарик в открытые окна через прутья прямо в наших, попутно запустив туда же несколько бутылок с водой. Закинула и мобильник, может, у них получится его спрятать. Успела заметить удивленное лицо грека, подбиравшего шарик. Нормально.
Обнаружили меня ещё на подходе, последние метры до окна я бежала, забросила всё что хотела без помех, пока охрана очнулась. И всё. Получила по морде, по спине и по почкам. А сейчас сижу, запертая в кладовке, и жду начальство. Мне разбили в кровь скулу, из носа течёт кровь. Но и в этом нахожу удачу: руки-то были в крови от того мертвого, как бы я это объяснила, не капай сейчас из носу? Эти террористы уже, похоже, настоящие – так со мной грубо обошлись Составляю версии для уродов – буду играть «толстую старую дуру».
Я даже предположить не могла, что «плавной заменой» киношников на террористов будет просто убийство первых. Надеюсь только, что не всех артистов поубивали. И не думай даже, Наталья, что могла бы их спасти, вовремя известив – всё равно бы убили, а заодно и тебя. Очень скоро меня повели прямо в центр управления (ха-ха, ты еще способна острить), во всяком случае, громадная комната была усыпана мониторами, отображающими весь наш лагерь, как есть центр управления. Полётами. В Королёве который. Сбрендила совсем, старая!
Углядела на мониторах заложников, их снимали с двух камер. Вроде, с ними порядок, никакой паники, возлежат, как амёбы. – Who are you? – вежливо поинтересовался интеллигентного вида мужик. Я громко и с уважением назвала свои имя-фамилию и статус – игрок, причем неплохой, из первой тридцатки. Отвечала тоже по-английски: русских, моих соседей, похоже, здесь не было. Так на ломаном английском и беседовали. – Проверь! – это главарь худому мужику за компом. – Не врет! – на экране его монитора появилась моя физиономия. – А неплохо она идёт – восьмая!
Я обрадовалась страшно. Ну надо же – уже восьмая, это ж не меньше двух тысяч долларов заработала за один месяц! Воодушевленная, стала разыгрывать смелую простушку и выдала им версию номер один: героически, мол, сбежала от вас, захватчиков, отсиделась в лесу днём, а вечером пошла вызволять заложников. Важно вещала, выпятив грудь, прямо на камеру. Кстати, камера была отключена, но им не обязательно знать, что я знаю. Но главарь оказался не дурак, несколькими вопросами разбив в пух мою версию. Где взяла бутылки, видите ли. – А в столовой. – Так ты из леса сначала туда, потом сюда – прямо прогулка, ты что, невидимка? – Так и разоблачили, а жаль. Может, поверив, посадили б к нашим, и я б наверняка избежала последующих неприятностей.
Тогда я попросила их отключить камеру и не снимать меня, после чего покаялась, разыграв истерику, и изложила версию номер два, основную: что прошлую ночь провела в столовой. Так вышло: оголодала с тутошними порядками, решила выкрасть еду под покровом темноты. И случайно уснула, пока ждала, когда весь персонал уйдет. А проснувшись на рассвете от криков, сообразила, в чем дело, и весь день просидела в кладовке. Из разговоров боевиков, явившихся покушать, поняла, что никакие вы, ребятки, не террористы, всё это розыгрыш, и решила всех обмануть и повысить свой рейтинг таким вот способом – принести заложникам попить и попытаться их выпустить. Эту чушь я несла уже испуганным дрожащим голоском, с надрывом – вот-вот заплачу, со стыда прикрывая лицо руками. Интеллигентный главарь впился в меня взглядом. Какие же страшные у него глаза – немигающие и по-женски волоокие, натуральные рыбьи!
Он посовещался о чем-то негромко с еще одним типом, до того безмолвно взиравшим. Шестерка для охраны, наверное. Похоже, поверили! – Пока вас отвезут на яхту, завтра разберемся. – Если б не поверили, наверняка пристрелили бы. А может, и пристрелят, только позже.
Дали умыться, усадили на катер, домчали до яхты. Ничего себе яхточка, целый корабль, длиной метров сорок! Пока загружались, я во все глаза осматривалась, запоминая всё подряд, чтоб чётко знать расположение будущей тюрьмы. Прошли в конец яхты, спустились вниз и по короткому коридорчику, по обе стороны которого располагались двери, дошли до самого конца, упершись прямо в дверь по центру. Отперли, втолкнули в большую каюту. И оставили одну. Каюта похожа на гостевую: четыре хорошие кровати, в центре стол со скамейкой, и еще четыре откидных спальника на втором ярусе. Оставшись одна, осмотрелась, везде нос сунула, но ничего интересного не нашла.
Где-то через час ко мне ввалилась оживленная толпа народу – пятеро наших в сопровождении военных. Попались, птички. И сразу яхта поплыла, нет – полетела. Военный в форме капитана вежливо указал им на койки – мол, здесь переночуете. – А остальные участники где? – первой сообразила культуристка. – В других каютах. Поздравляю вас, вы хорошо держались и прошли в следующий тур. Всё произошедшее было инсценировкой, игрой, испытанием – называйте как хотите. Хотя освобождал вас уже настоящий спецназ, для достоверности. Вот она, – палец его указал на меня, – подтвердит. Отдыхайте, завтра вам предстоит трудный день – очередное испытание на соседнем острове. Если чего понадобится, жмите на кнопку связи, прибор кладу на стол. Сами понимаете, придется вас запереть, чтобы не нервировать команду: гражданских с военными лучше не смешивать!
Расклад по времени был таким: темнеет где-то в 9 вечера, подмена террористов произошла часов в 10, я вышла из комнаты с запиской в 10.15 – засекла. Побег начался в полночь, с тем, чтобы влезть с рассветом на перевал и полюбоваться восходом солнца, как я понимаю. То есть основную часть наших лагерников подводили прямо к бомбе, как раз за пять часов они б влезли на перевал. К моменту взрыва пятерых богачей и меня увезут далеко-о.
Мои соседи всё еще пребывали в приятном заблуждении, что их освободил спецназ. Радостно возбужденные, с горящими глазами, наперебой рассказывали о своих приключениях. В борцовском зале обнаружили кучу спортивной одежды – кимоно – и вырядились в неё, ведь большинство было не одето. Есть им не давали, зато в избытке снабжали водой. В полдень кто-то «обнаружил» люк, ведущий в подвал и оттуда в туннель. Народ приободрился, в момент все стали артистами: одни загораживали собою от охраны других, лазавших на разведку. Туннель вёл к лесу (кто бы сомневался). Решили бежать в полночь, когда бандиты расслабятся и потеряют бдительность. До тех пор пытались отоспаться, ведь ночь предстояла веселенькая. Чуть всё не испортило моё неожиданное появление, и зачем это я кидалась в них бутылками, у них не было в них нужды!? Я что-то нечленораздельно ответила и продолжала выспрашивать. А что дальше? Дальше все просто. Когда закончился поголовный обыск после моего шоу (отличилась толстуха негритянка, успев плюхнуться на люк своей массой), народ стал быстро «засыпать». И примерно через час, когда все стихло, формируя из подсобного материала подобия спящих фигур, по одному стали исчезать из зала. – Представляю, как ржали при этом бандиты! – Когда пробирались через туннель, чьи-то руки оттащили их в какой-то проход, зажав рты, шепча на ухо: – Свои! Спецназ!
Они не сопротивлялись, поверили. Повязали, как баранов, в общем.
Я попросила вспомнить поточнее, кто конкретно «обнаружил» люк – ведь именно этот человек знал все о мистификации и должен был вести народ к перевалу. Им оказался врач – грек! Тут я совсем успокоилась и повеселела – записка попала как по заказу в нужные руки, повезло. Главную задачу выполнила, уж грек-то должен сообразить, что делать. Про мобильник пятеро друзей ничего не знали – тоже хорошо, значит, не знают и бандиты. Прибрали по-тихому мобилу… надеюсь, позвонят кому надо, сообщат о бомбе. Ведь если грек не сказал никому о записке, значит… – А ничего не значит, он мог просто не поверить. Или поверить, но не сеять паники – к чему, если так и так их отпускали на волю. Я попыталась восстановить в памяти, что же я написала в записке. Что-то вроде «на перевале взорвут бомбу на рассвете настоящие террористы, не бегите туда». Так спешила, руки тряслись, соображала в панике не лучшим образом! Наверное, надо было сообщить о замене киношников на настоящих боевиков, но я тогда подумала, что это только испугает их, и только сейчас начало доходить: они и так считали боевиков настоящими, ничего плохого от этого сообщения с ними бы не произошло, а вот нам бы помогло. Задним умом мы все сильны, не казнись, Наталья, что-то же у меня получилось, очень надеюсь. Хорошо бы грек додумался позвонить пораньше, спецназ бы оказался очень умным и мчался в данную минуту за нами… Лучше не мечтать, а судить реально: вряд ли после такой записки он сообразит о подмене террористов, вряд ли
