угадаешь, что ребенку лучше: кажущееся сегодня серым завтра может оказаться белым!
Кстати, что-то там белеет впереди… Или показалось? Я окончательно пришла в себя (задремать в открытом море, в шторм, это ж надо умудриться!) – и внезапно ощутила, что волны стали много сильнее и чаще, что свидетельствовать могло о чем? – конечно, о приближении суши, причем немалой суши. Напряженно вглядывалась туда, куда несли меня волны. Там действительно что-то было – за пеленой моросящего дождя и брызг от волн плохо видно. Жалко, что я атеистка, а то б начала молиться в тот момент, чтобы вынесло меня на пологий берег нежно и мягко. Изо всех сил задвигала окоченевшими руками и ногами, разогревая тело. Берег приближался, стали видны волнорезы и полоска суши, вроде не скалы – и то хорошо. Теперь самое сложное – не убиться, когда волна выплюнет меня на берег. С трудом вписалась между двумя волнорезами. Пропустила несколько очень больших гребней, дождалась небольшого – и поплыла с ним. Волна сбросила меня на камни, но не сильно, терпимо, зато при откате сумела, подлая, протащить обратно в море. Эх, если б я попала сюда не обессиленной и замерзшей, а в нормальной форме, я бы выбралась – просто при таких волнах я уже плавала несколько раз в жизни, даже при еще более высоких, и знаю, как себя вести. – Быстрей, разворачивайся и подныривай под следующую, Наталья! – приказала себе и с трудом исполнила, но не блестяще. Волна меня подхватила и еще раз шваркнула о землю. И тут я потеряла ориентацию в пространстве. Слава Богу, что догадалась набрать воздуха и прикрыть руками голову. Потому как третья по счету волна меня и добила – выбросила на берег. Но… я не соображала, где верх и низ, а даже если б и соображала – ничего бы не смогла поделать: уже не контролировала свое тело. Волна играла мной как хотела. Описав полный оборот в воздухе, я спиной хрястнулась о камни. Внутри громко хрустнуло – через неслабый шум волн я услышала тот хруст. Пронзила боль. Дыхание перехватило – как под дых получила. Но берег был вот он – подо мной, не дай себя забрать морю! – и не дыша, не соображая, поползла вперед, не обращая внимания на сломанную спину, четко зная, что никто мне не поможет и я умру, если не сделаю вот еще один ползок вперёд. И выбралась! Смогла одолеть еще несколько метров, огляделась – вынесло меня на каменистый пляж, аккурат промеж волнорезов, что я расценила как благоволение сверху. Углядела брошенный лежак – взобралась на него и разрешила себе расслабиться. Спина дико болела, сорвала-таки. Намного сильнее болит, чем когда-либо раньше. Хорошо, знаю положение тела, где боль наименьшая – по предыдущему опыту. Легла на бок, вытянувшись в струнку, и заставила себя дышать маленькими вздохами, иначе в обморок можно впасть. Все, теперь не шевелиться, отдыхать, спать, спать…
Поспать не дали. Растолкали двое мальчишек, похожих друг на друга, лет тринадцати и пятнадцати, братья, наверное, хвала небу их любопытству и неравнодушию. Говорить громко было больно, хрипя и жестикулируя, объяснила, что чуть не утонула, – ну это они и без меня поняли. Похоже, я такая в их жизни далеко не первая. Еще показала на спину, мол, бо-бо – интернациональный язык. Пацанчики взялись за лежак и оттащили под навес – укрыли от дождя для начала. Потом позвали взрослых.
Так я очутилась в очень небогатом домике у милых людей. Меня аккуратно перенесли на топчан, укутали в сухое, напоили тёплым чаем. Спросила, сколько времени – два часа пополудни! Получается, проторчала в воде десять часов! Объяснялась со взрослыми в основном жестами, да слов двадцать по- английски они знали, детишки же болтали увереннее и довольно бойко. Мне же надо сообщить об остальных! Позвонить в полицию, что ли? – так вряд ли смогу объясниться по телефону. К тому же не знала названия острова, где мы соревновались! Надо сообщить организаторам, и для этого лучше всего использовать компьютер, – додумалась, наконец. – Интернет есть? – спросила у старшего из мальчишек. Он сразу понял и на смеси греческого и английского принялся подробно объяснять, но в голове у меня шумело, сосредоточиться не могла – уловила только «отель» и «кафе». Тут пришла молодая девушка, дочь хозяев, – она уже прилично объяснялась по-английски. – Сколько сегодня к нам гостей пожаловало! – А кто еще был? – обрадовалась, неужели Джон? Но нет, утром и в полдень вдоль всего побережья курсировали военные и полиция – искали кого-то, и к ним заходили. У меня затряслись поджилки от нехорошего предчувствия, волна страха прошла через сердце, а интуиции я привыкла доверять – и передумала извещать полицию о своем местопребывании.
Сочинять сказки мне не внове – изложила этим доверчивым добрым людям свою версию. Мол, пригласили знакомые нас с мужем на яхте отдохнуть, а он с собой и молодую любовницу взял, не постеснялся! Я решила, пусть Бог рассудит – жить или нет мне дальше, и спрыгнула с яхты в море, в шторм. И когда плыла, дала клятву – если выживу, то уйду от мужа и начну жить сначала. Поэтому прошу всех ничего не сообщать обо мне никому, наверняка муж меня ищет. Мои слушатели покивали головами, но как- то не особо усердно. Спросили, что умею делать и где собираюсь работать. – Учителем. Хорошо знаю математику, информатику и физику. – После такого ответа не ожидала, что они подобреют, но терять мне было нечего и врать надоело. К тому же, я действительно больше ничего и не умею в этой жизни, кроме как учиться и решать задачки. – Придется линять отсюда, и как можно быстрее, – деловито решила для себя, видя сомнение на их лицах. И вдруг очнулась от грез. – Ну, Наталья, даешь! У тебя ни копейки денег и никаких документов! Ты двигаться не можешь! Целый месяц лечила спину, впервые за двадцать лет вылечила – и на тебе! – не прошло и трех дней, как снова сорвала. И так мне стало себя, невезучую, жалко, своих трудов напрасных, что слезы сами закапали из глаз, и я натурально заревела. Не хотела ни за что плакать, но как прорвало. Плакать сильно было ужасно больно, поэтому я тихонько подвывала, прикрываясь рукой. Видать, зрелище сие было не для слабонервных, и окружающие бросились меня утешать, от этого я еще пуще завелась, еще больше стало себя, непутевую, жалко, такую умную по рождению, но ничего в жизни не сделавшую, такую бесполезную, и никто-то меня не люби-ит! Мальчишка, с которым я разговаривала про Интернет, гладил меня по голове – вот это добило окончательно мою совесть, вдруг стало стыдно и я, наконец, затихла, закрывшись руками. Греки минут десять совещались, и выдали свое решение – мне помогут! Но я должна обещать, что про них никогда никому не скажу. Конечно, пообещала и поклялась! Через какое-то время старая бабка поколдовала над моей спиной, намазала мазью, укутала в шерсть, и я, наконец, уснула спокойным здоровым сном.
Наутро первое, что сделала – позвала мальчишку. – Мне нужен Интернет. Помоги.
Он согласно кивнул и исчез. Через несколько минут услышала грохот во дворе, как будто от сотни пустых консервных банок, волочащихся по асфальту. На пороге возник мой малец: – Пошли! – а вот с этим были проблемы. Очень медленно села, потом и встала – дикой боли не было. Спина, конечно, сильно болела, но терпеть можно было. Главное, чтоб не ожила вчерашняя сумасшедшая боль, она затаилась где- то совсем рядом. Чем дольше лежишь – тем труднее потом встать – это тоже из личного опыта. Как только основная боль уходит, надо потихоньку вставать и двигаться, так быстрее приходишь в норму. От лишнего лежания только хуже будет. Конечно, вставать страшно, хорошо бы пару дней еще полежать, а потом уж начать борьбу со спиной, но я должна сначала выполнить свой долг, потом отдохну. И медленно, как по минному полю, вслушиваясь в себя, пошла к двери. Мальчишка во все глаза наблюдал за мной. – Одолжишь денег на Интернет? Потом отдам. – в ответ услышала недовольное бурчание, означавшее согласие. – Найди мне солнечные очки и шляпу! – совсем обнаглела я. Парень устало взглянул на меня – навязалась на его шею – и позвал сестру. Та быстро вырядила меня в местные одежды. – Ну как? – спросила у детишек. – О кей! Настоящая гречанка! – показали большой палец, вежливо улыбнувшись.
Сразу за порогом красовался маленький мотоцикл, даже, наверное, мопед, не особо в них понимаю. С сомнением посмотрела на ненадёжного коня, жеребёнка ещё, но делать нечего, как в замедленной съемке, оседлала, и мы поехали. В зоне отдыха стояли несколько высоких зданий – шикарных отелей, прямо на берегу моря. Там и располагалось нужное кафе. Уселась за комп, наконец. Мальчишка пошёл делать заказ. Вернувшись, ввел логин, пароль. – У нас час времени! – Спасибо, иди погуляй пока! – выдворила его.
В темпе зашла на свой ящик и состряпала письмо. Подробно и несколько сумбурно описала всё со мной произошедшее. Русской клавы здесь, конечно, не было, по-английски пришлось сочинять, что несколько удлинило процесс. Отправила свой донос организаторам телепроекта, благо у меня сохранились их мейл-адреса, и, поколебавшись, все же решилась отправить копию и в наше ФСБ – мало ли, чем черт не шутит, тут могут быть все куплены, слыхали про их мафию, а уж наши-то вряд ли, поскольку никаким боком не причастны. Долго копалась, отыскивая поиском нужный электронный адрес. Нашла. Чуток подкорректировала текст, обнаружив пару ляпов, да переделала шапку письма. Еле за час управилась.
Вернувшись домой, снова залегла – больше моя спина не вынесет на сегодня, еще чуть-чуть – и снова сорвется, обдав жаром боли, лучше не искушать! Вскоре подошел мой парнишка и протянул листок. – Помоги! – теперь уже он ко мне обратился с просьбой. Чего там у него? – Задачки! По математике!
