Василий вдруг повернулся и, видимо, хотел бежать, но Пафнутьев молниеносно ударил его в грудь, и, когда Василий вытянул руки, он сцепил их наручниками.
— Это что же? — спросил изумленный Богучаров.
— Убийца, — ответил Патмосов. — А здесь убитый! — и он указал на землю.
Василий, бледный как полотно, прислонился к притолке двери.
Среди присутствующих пронесся ропот.
Никто не хотел верить, чтобы общий любимец, Василий, мог быть убийцей.
Патмосов обратился к Богучарову:
— Что произошло убийство, я понял, увидев следы крови подле кассы. Их выскоблили и замазали краской, затерев воском. Упал, разбился… Копай, копай, Михей! В длину копай, до окна!..
В погребе царило молчание. Патмосов продолжал:
— Что замешан тут погреб, я догадался, когда Василий, показывая мне дом, избежал погреба, а потом неохотно показал этот, левый. Я сразу увидел на земле следы. На другой день вы услали Василия, а я осмотрел погреб. Вот следы…
Патмосов снял картонки, и Богучаров увидел ясные отпечатки сапог. С первого взгляда было видно, что следы оставлены двумя, а не одним человеком.
Михей перестал копать и уставился на следы.
— Василия сапог, — сказал он, указывая на один из следов, — я ему подметку подбил и срезал. Вон!
— Копай, копай! — остановил его Патмосов и продолжал: — Я тотчас сделал с них восковые снимки. Выходя из погреба, я вдруг увидел запонку. Серебряная чернь и золотая подкова.
— Матвеева! — крикнул один конторщик.
— Совершенно верно! Это мне сказала его жена. Значит, Матвеев здесь был. У него эта запонка плохо держалась и, значит, нечаянно здесь выпала. Как? Болталась рука, задела о косяк, и запонка упала. И я решил, что он здесь.
Патмосов указал на землю. Михей в страхе выронил заступ.
— Ну, трус! — сказал Патмосов. — Копай, не бойся!.. После этого я прошел в комнату служащих и пересмотрел их вещи. У Василия под кроватью сапоги, совершенно по этому следу. Это ведь и Михей признал! Глупый, он их снял и припрятал, вместо того чтобы износить или вовсе продать… Копай, Михей!..
Среди тишины слышалось только прерывистое дыхание Василия.
Все отшатнулись от него, и он стоял теперь у всех на виду, в трех шагах от ямы, которую копал Михей.
Патмосов продолжал:
— В сундуке его я нашел белые штаны, у которых правая штанина в крови. Я их там и оставил. Следователь их найдет! Он нес труп за плечами. У убитого была разбита с правой стороны голова, и кровь пачкала правую штанину!.. Но их было двое! Кто же второй? Я стал расспрашивать, кто оставался ночью в конторе тридцать первого мая, оказалось — он один. Дворник был у Тугаева на даче, Михей и кучер на именинах. Как произошло убийство, ясно. Артельщик приехал с вокзала и хотел спрятать в сундук деньги, но его схватили, убили, здесь схоронили, деньги отняли. Но их было двое. Кто был этот второй? Куда спрятаны деньги?
— И вы узнали? — спросил Богучаров.
— Узнал! Я нарочно попросил вас сочинить отъезд Василия. Это сразу подняло переполох.
Василий издал звук, похожий на рычание.
— Надо делить деньги, — продолжал Патмосов. — Если они у другого, надо получить свою долю; если они у него, надо выплатить товарищу; если они у третьего лица, надо их достать и опять?таки поделить. Значит, необходимо всем видеться…
Богучаров и чертежник с нескрываемым изумлением глядели на Патмосова.
— И они увиделись, — сказал Патмосов. — В эту ночь я арестовал товарища Василия, прибежавшего к нему в сад на свидание.
— Вы? Один? — воскликнул Богучаров. Патмосов улыбнулся.
— При сноровке это очень легко. В эту же ночь Маша выкапывала в саду Тугаева деньги и была настигнута моим помощником! — он указал на Пафнутьева.
Василий с яростью взглянул на него и злобно рассмеялся.
— Где же они? — воскликнул Богучаров.
— Деньги там же, в земле. Их бережет Тугаев. Маша у него в чулане, а приятель Василия здесь!
Он вынул из кармана ключ и, подавая одному из конторщиков, сказал:
— Сходите, пожалуйста, к дворнику, дайте ему этот ключ и велите привести того… арестанта. Пусть с кучером идет!
Конторщик схватил ключ и выбежал.
— Копай, Михей! Теперь осторожнее. Понемногу… Как я узнал, что здесь труп? Я просил у вас, Сергей Петрович, щуп и им прощупал!
Патмосов замолчал, и в тишине слышны были только хруп заступа и шум сбрасываемой глины.
XVI
В погреб донесся шум шагов, голоса, и через минуту кучер и дворник ввели соучастника Василия в его страшном преступлении.
Он глядел исподлобья, как затравленный волк. Проходя мимо Василия, он пытливо взглянул на него, и под его взглядом Василий словно оправился.
— Вот он, — сказал Патмосов, — я его вчера после свидания с Василием взял. Стой! — закричал он Михею и нагнулся. — Теперь снимай совсем осторожно!
Михей нагнулся и дрожащими руками стал вынимать тонкие слои глины.
Образовавшаяся яма имела вид могилы. Все столпились вокруг нее.
Слой за слоем сбрасывалась глина, и вдруг один из конторщиков крикнул:
— Волоса!
— Ухо! — крикнул другой.
Михей сбросил еще слой — и мало — помалу перед присутствующими обнаружился труп убитого Матвеева.
Уложить его было, видимо, трудно, и он лежал на боку с подогнутыми ногами.
Одет он был в коломенковый пиджак и такие же брюки. Потемневшее лицо его было все залеплено глиной и казалось ужасным.
Все отшатнулись при виде страшной картины, и только один Патмосов стал на колени и совсем наклонился к трупу.
Через минуту он поднялся и сказал:
— Они его задушили веревкой. Набросили петлю. А когда он падал, то ударился о сундук головой. Отсюда и кровь!
Богучаров стоял бледный.
— Никогда бы не подумал про него, — прошептал он и спросил громко: — Что же теперь делать?
— Пошлите за следователем!
— А с ними?
— Отведите в тот погреб, и пусть пока постерегут.
XVII
