— Препятствовать не буду!
Я ожидала всего, чего угодно, только не того, что Гарданг начнет медленно, но с явной неохотой развязывать мамины руки. И когда с веревкой было покончено, Эран произнес еще нечто, малопонятное:
— С дозволения главы клана!
И ведь не понятно ничего. Совсем не понятно. Я и не поняла, потому и спросила:
— Причем тут Араван?
Меня снова проигнорировали. Причем абсолютно. Эран просто стоял, смотрел на возвышающиеся вдали горы и молчал. И ладно бы он только молчал — я-то его эмоции чувствовала, и приятного в этой отчужденности было мало. Да что там мало — совсем ничего не было!
И тут послышалось приглушенное гудение, и на воду опустились три летающие платформы. С недоумением проследила за тем, как Гарданг схватив упирающуюся маму за запястье, властно отвел ее на одну из платформ и не выдержала:
— Эран, — у меня голос дрогнул, — мне сейчас искренне плевать на все Иристанские традиции, но если этот громила из клана охотников, тронет ее хоть пальцем…
— Достаточно! — властно прервал меня блондинистый правитель этого самого Иристана. — Киара МакВаррас, в соответствии с этими самыми традициями, возвращается к главе клана. Она не воин!
Недоуменно смотрю на Эрана. В общем, опять какие-то заморочки с традициям, которые мне не то чтобы не ведомы, мне их даже знать не особо хочется.
— Ладно, — говорю этому застывшему, и гипнотизирующему скалы, — тогда счастливо оставаться, а мы с мамой полетели домой!
К моему искреннему удивлению, стоило сделать шаг, как путь мне преградил один из воинов, выступивших из лесной чащи. Огромный такой, светловолосый. И этот мужик не делал даже попытки прикоснуться, но судя по всему, пройти мне данный перекаченный индивид не позволит.
И уже понимая, что меня ждут проблемы, я медленно повернулась к Эрану. Тот, все так же глядя на скалы, тихо произнес:
— После разрушения тобой лично дворца хассара Айгора, якобы по причине того, что ты и мать желали находиться в доме МакЭдл, у нас с тобой был разговор. Так?
Разговор… ну был разговор, был… Но там еще не все довзрывалось, так что я не особо расслышала.
— И по результатам той беседы, я выдвинул тебе только одно требование. Так? — продолжил мой воин.
— Кажется так, — я безмятежно пожала плечами.
Эран посмотрел на меня с высоты своего роста, и властно приказал:
— А теперь потрудись вспомнить то единственное требование, что я предъявил тебе!
Вспомнила… поежилась и… И что тут скажешь, если его единственной просьбой было — 'Не лги мне'. Но 'не лгать' как-то не выходило. Эран — правитель, мама — всенародная любимица, особенно после того, как были обнародованы преступления папиной бегемотихи, и потому к маме обращаются те, кто… скажем так, судьбой обижен. И попробуй я расскажи Эрану, что четыре дня назад мы фактически сожгли и чуть- чуть ограбили дом одного из воинов первой руки хассара, чтобы инсценировать смерть двух его жен и трех детей, которые сейчас летели на Нгеру. А грабили, чтобы у них просто были деньги. Эран подобного не поймет, он считает, что все нужно решать по закону. А это прилюдные разбирательства, да и детей бедным женщинам никто не отдал бы. Ну а мама… как и я не смогла пройти мимо чужой беды. Вот и получается — скажи я правду, будут проблемы у меня, у мамы, да и нами спасенных вернут на Иристан. А если буду лгать, проблемы коснутся лишь меня. Паршивый расклад.
Подняла голову, взглянула на Эрана. Тот злиться перестал — почувствовал видимо мое состояние. И я глаза отвела, посмотрела на горы…
В принципе, мама хотела сделать хассаром Аравана. Ар пока был против, но это пока. Мама объяснила, что мужчины в двадцать лет резко стремятся к власти, но вот к тридцати брат будет достаточно взрослым и сильным, чтобы понять — хассарат Айгора разрывают внутренние противоречия. Ар лидер, так что сумеет и захватить и удержать власть, а после наведет порядок, как минимум, отменив некоторые из законов. Единственное что тревожило маму, так это необходимость сражения между Араваном и папандром… а теперь мы решили и эту проблему. И все было бы хорошо, если бы не… необходимость лгать Эрану.
Короче, если честно:
— Лгала! Лгу! И лгать буду! — заявила я любимому. — Потому что, правда, она у каждого своя, Эран. Но если твою правду я еще хоть как-то пытаюсь понять, то ты мою нет!
Это было почти страшно, и очень-очень резко — Эран в мгновение оказался рядом, схватил за запястье, рванул на себя и, склонившись, уже не сдерживая ярость, прорычал:
— Хорошо! И что теперь должен делать я, как правитель планеты, которую ты не то, что не уважаешь — ты ее ненавидишь, с этой твоей правдой?
Мне, конечно, не по себе было, но с ответом оно как-то само получилось:
— Как у правителя, у тебя доказательств нет, Эран… — и судорожно вздохнув, я просто попросила. — Поступи как человек.
Воин мрачно посмотрел на скалы. Потом еще раз на трехмерную карту, потом снова на скалы и честно признался:
— Не могу!
— Как человек? — вдруг догадалась я.
— Да!
И почему-то несмотря ни на что схлынуло это чувство обреченности и безысходности. Я Эрана чувствовала, просто чувствовала, и, наверное, это ощущение выхода из тупика, которое он испытывал, ощутила и я.
А Эран… взгляд его вдруг метнулся к моей маме, затем к Гардангу и после я испытала невероятное чувство… предвкушения, что ли.
— Как человек не могу, — задумчиво проговорил повелитель Иристана, — но как мужчина — вполне!
Наш разговор слышен был только нам, так как остальные отошли едва мы начали, скажем так, общение. А потому я позволила себе повышенный тон:
— Не смей отдавать маму этому Гардангу!
Синие глаза мгновенно метнулись ко мне, и от этого взгляда стало даже как-то не по себе, как и от его слов:
— Ты мое сердце! Я не могу тебе приказывать! Я не могу тобой командовать! Я не могу на тебя влиять… но все это с успехом проделывает твоя мать, Киран! Что ж… если я не могу изменить твое мироощущение и отношение к Иристану, пусть этим занимается Киара!
Выпрямившись, и сложив руки на груди, повелитель всей планеты произнес:
— Поступаете в подчинение к Гардангу! Обе! На месяц! — и мстительно добавил. — Заодно будет, чем развеять скуку, глядишь и пожары в хассарате прекратятся!
'Сволочь ехидная!' — раздраженно подумала я.
'Ты хотела сказать 'осведомленная'?'
'Даже подумать спокойно нельзя!'
'В смысле 'позлиться'?
— И чего ты этим хочешь добиться?! — перешла я на нормальное общение, тоже сложив руки на груди.
Эран еще раз посмотрел на маму, напряженно следящую за нашим разговором, потом на Гарданга, не отрывающего взгляда от мамули, и чуть слышно выдохнул:
— Увидишь.
На этом воин попросту развернулся, и ушел в кусты!
Кусты, как ни странно, даже не шелохнулись, и не скрипнули, и не зашумели… в общем Эран растворился в зелени лесов… и даже не поцеловал на прощание!
'Атом нестабильный!'.
