— Спасибо, — отозвалась Соколова.
— И, судя по всему, очень умная, — добавил Егоров.
Надежда ничего не ответила. Сергей Аркадьевич сразу начал анализировать, не ляпнул ли он чего- нибудь лишнего. Дескать, умная — значит, хитрая — а хитрая, то и мошенница наверняка…
— У меня в отеле «Приморский» номер забронирован, — доложил Егоров. — Через всемирный Интернет.
— А вы хотите в отеле остановиться?
— А где же еще? — не понял Егоров.
— Я думала — у меня…
Шпион изменился в лице. Вот оно! Ловушка!.. В гостинице он был бы под прикрытием Виригина. Там даже микрофоны в номере обещаны. С другой стороны, отказываться — значит, вызывать подозрения. Что за жених такой, что не хочет ехать к невесте? М-да. Дилемма, как говорит Семен Черныга. А решение нужно принимать немедленно!
— Неудобно как-то…
— Наоборот, — улыбнулась Надежда. — Вас там ждут.
— Кто ждет?
— Родственники.
— Ну, если ждут… — обреченно вздохнул Егоров. Остается надеяться на профессионализм оперов. А надеяться на этих разгильдяев… Вот Любимов на той неделе спиральный чайник включил в сеть, а сам сорвался на срочный вызов. И чайник задымил. Сгорел бы главк, не проходи Егоров случайно по коридору. Бумаг-то сколько!
Машина вдруг затормозила.
«Засада», — подумал «жених». Но тут же увидел инспектора ГАИ в форме сержанта, который, помахивая жезлом, шел к такси. Рядом стоял милицейский автомобиль. Таксист опустил стекло.
— Инспектор ДПС Костомаров, — представился сержант. — Скорость превышаем.
— Не может быть, — возразил водитель.
— Желаете проверить? — инспектор кивнул в сторону милицейской машины.
— Не стоит.
— Так что будем делать?
Все ясно. Это не его, Егорова, пасут чужие, и не свои страхуют, это просто бабки с людей сшибают. Крысятников Егоров не любил. Сам не зарабатывал и другим не давал. Попытался разглядеть через стекло номер милицейской машины. Не вышло.
Водитель молча достал права и передал инспектору. Тот открыл права, увидал там сторублевую купюру, забрал, вернул права…
— Больше не нарушайте.
Инспектор исчез.
— Марамой, — водила зло посмотрел в зеркало.
— Зачем вы ему дали? — возмутился Егоров.
— А куда деваться? — ответил водитель. Но чуть позже, въезжая на Московский проспект, не выдержал и пожаловался. — Они ведь что еще придумали — наколки на правах делают. Ручкой или иголкой.
— Как это? Зачем? — удивилась Соколова.
— Так. Ставят прокол маленький в глаз. Или еще в каком темном месте, чтобы не заметно. А сами смотрят под углом. Отмечают так водителей, которые им не понравились. В глазу наколка — одно значит, на воротнике — другое… Общаются друг с другом. Фашисты. Ой, извините…
— Ничего, я не из Германии, — буркнул Егоров.
Здесь он с водителем не был согласен. Крысятничество крысятничеством, но что гаишники имеют права на свои сигнальные системы — почему нет? Предупреждают же водители на трассах фарами друг друга о постах… На светофоре рядом с такси остановилась древняя хромая иномарка. Человек с бородой и в черных очках мельком глянул в салон желтых «Жигулей».
Поди пойми — вредный враг это или замаскированный уваровский опер?
Может, надо было все же в гостиницу?..
Надежда между тем рассказывала, что через исторический центр, уже изученный женихом по фото, сейчас они не поедут: дом тут недалеко, и там уже стол накрыт. А утром уж — по достопримечательностям.
«Ну-ну, — мрачно думал Егоров. — К утру ты меня хочешь сделать… достопримечательностью. Оперативных сводок».
Мимо «Приморской» такси проскочило, не останавливаясь. И чуть было не ушло на светофоре: Уваров едва успел вслед за желтыми «Жигулями» на желтый свет.
— Оппаньки! — хмыкнул Уваров. — Куда они?
— Не потеряй их. Ближе прижмись, — велел Любимов. — Может, подмогу вызвать?
Уваров глянул в зеркало заднего вида. Жора проследил за его взглядом. От стоянки «Приморской» отлепился и пустился в погоню черный джип.
— Это наши, — успокоил Уваров. — Не уйдет. Ты свяжись с Максом.
Любимов позвонил Виригину. Тот очень расстроился, что операция проходит стороной.
— Макс, ну ты включи Интернет, что ли, — хмыкнул Любимов. — Развейся… Там сайтов много.
Виригин выругался в трубке.
Такси больше не делало попыток оторваться. Никита спокойно «довел» «Жигули» до самого дома. Припарковался невдалеке. Черный джип проехал чуть дальше и остановился.
— Шестьсот рублей, — протянул руку таксист.
Пришло время применить фокус, придуманный Уваровым и призванный сбить преступников с толку. Егоров протянул водителю кредитку.
— Пожалуйста.
— Что это? — изумился водитель.
— Как что? Кредитная карта. Снимите сколько надо.
— Здесь такое не катит. У нас и приборов таких нет в машинах, — замотал головой таксист. — Давайте наличку.
Егоров, заметив, что машина прикрытия уже во дворе, и немного успокоившись, изобразил растерянность:
— Наличных у меня нет. Только ренды… У нас везде карты. И в такси тоже…
По идее, в этот момент на лице мошенницы Соколовой должен был изобразиться облом. Денег у клиента нет. Нужно теперь заставить его как-то снять со счета сумму, из-за которой преступники готовы рисковать. А до этого момента жених — в безопасности.
Соколова, видимо, мошенница опытная. Бровью не повела.
— Не волнуйтесь, Пауль, я заплачу.
Волоча к подъезду тяжелый чемодан, Егоров подумал, что и впрямь неплохо куда-нибудь съездить. Грустно было собирать вещи, зная, что на самом деле никуда не летишь… Вот и в ЮАР в прошлом году его на операцию не взяли. А хорошо бы забыть о делах и махнуть куда-нибудь дней на десять… да еще бы и с красивой спутницей… такой вот, как эта мошенница.
Сергей Аркадьевич посуровел, вспомнил о конспирации. Сделал вид, что поражен обилием надписей на стенке лифта. Шевелил губами, читая про себя.
— Надежда, а что такое ЦОЙ?
— Пауль, это музыкант такой был. Виктор Цой.
— Музыкант! — уважительно протянул Егоров. — А у нас имена музыкантов в лифтах не пишут… Только, извиняюсь, «фак». Ругательство.
Лифт остановился. Дверцы раскрылись. Из квартиры на лестничную клетку вывалилась, как показалось испуганному «жениху», целая толпа. Замелькали лица, руки, кто-то подхватил чемодан, Егорова втянули в прихожую. Сергей Аркадьевич затравленно озирался. Вот он и в логове врага. Сейчас его начнут
