— Нет худа без добра, — сказала Шона. — Пока я дожидалась тебя, я сделала все уроки. А что еще мне остается? Не могу же я пойти домой, раз там Чак.
— Это же твой дом, а не его.
— Знаю. Но мне важно одно — не встретиться с ним.
— Почему? Ты на него сердишься? Ты его ненавидишь?
— Нет! Конечно, нет! — воскликнула Шона. Кортни, надевая на ходу пальто, возмущенно вращала глазами.
— Ты его не ненавидишь. Ты на него не сердишься. Тогда я вообще не пойму, почему ты прячешься каждый раз, когда он оказывается от тебя метрах в тридцати.
— Из-за этих закладок! Я поставила его в неловкое положение. Так сказал Джин. Он рассердился на меня, значит, я поставила в неловкое положение и себя.
— Джин все еще в скверном настроении из-за того проигрыша. Он срывает зло на тебе, а ты позволяешь ему делать это!
— Если ты больше не хочешь, чтобы я заезжала к тебе по дороге домой, — проговорила Шона, — я найду место, где смогу переждать, пока Чак не уйдет из моего дома.
— Не говори глупостей! — воскликнула Кортни. — Ты же знаешь, тебе всегда у нас рады. Просто я не понимаю, почему ты не хочешь поговорить с Джином и Чаком и все уладить.
— Я не знаю как, — призналась Шона, когда они шли от подъезда школы к машине Кортни.
— А что тут такого трудного? — удивилась Кортни. — Ты сама мне сказала, что без тебя елки у них почти не расходятся. Ясно же, что они нуждаются в твоей помощи.
Это была правда. Елки не раскупались вовсе. Но Шону все равно страшила встреча с Чаком. Пытаясь показать ему, какая она взрослая, она добилась прямо противоположного результата. Ее бросало в краску, стоило ей подумать, каким ребячеством, наверное, показались ему эти закладки.
Шона пообедала у Кортни. После обеда она помогла вымыть посуду, потом набрала свой домашний номер телефона.
К ее конфузу, трубку взял Чак. Чуть запинаясь, она попросила позвать к телефону миссис Кейли.
— Ее нет дома.
— А Джин может подойти?
— Минуточку… Джин! Это Малявка! — Шона услышала, как Чак зовет ее брата. Мгновение спустя в трубке послышался нетерпеливый голос Джина.
— Чего тебе, Пигалица? Только покороче.
— Я у Кортни. Мне нужно, чтобы меня подвезли домой.
— Прямо сейчас? Папа вернулся, и мы смотрим видеозапись моей последней игры.
— Папа дома?! Вот здорово! Скажи ему, чтобы приехал за мной. — Шона положила трубку, прежде чем брат успел возразить, и стала ждать у окна.
Когда на дорожке, ведущей к дому, вспыхнули огни фар подъезжающего автомобиля, Шона надела пальто.
— Спасибо тебе, Корт, ты такая хорошая подруга. До завтра! Спасибо за обед, миссис Скотт! — прощаясь, сказала она.
Но, выйдя за дверь, Шона увидела на подъездной дорожке вместо отцовской машины грузовик Чака. Из кабины вылез Чак и пошел ей навстречу.
— Джин сказал, ты просила подвезти тебя домой.
— Я просила, чтобы он послал папу, — возбужденно пробормотала Шона.
— Не сердись на брата. Просто я предложил свои услуги.
Чак обошел машину, открыл дверцу с другой стороны кабины и помог Шоне забраться внутрь. Но вместо того чтобы захлопнуть дверцу, он стоял и смотрел на нее.
— Что случилось? Почему ты избегаешь меня? — спросил он после минутного молчания.
— Почему ты решил, что я тебя избегаю? — ответила Шона вопросом на вопрос.
— Во-первых, ты не приходишь продавать елки. Во-вторых, ты и дома-то совсем не бываешь. В- третьих, ты не попадаешься мне на глаза в школе. Такого еще не бывало: чтобы я не видел тебя целую неделю.
— Я не буду помогать вам продавать елки, — с упавшим сердцем объявила Шона.
— Это все, что ты можешь сказать? Без всяких объяснений? — проговорил Чак после долгой паузы.
Шона промолчала.
Наконец он обошел грузовик и влез в кабину.
Всю дорогу они ехали в полном молчании. Шона взялась за ручку двери, готовясь броситься в дом, как только Чак остановит грузовик. Но Чак проехал мимо ее дома.
— Эй! — протестующе воскликнула она.
Чак взглянул на нее.
— Ты скажешь мне, на что ты злишься? Или мне придется еще пару раз объехать квартал?
— Слушай, Чак, я полторы недели не видела папу. И вовсе я не злюсь. А теперь, пожалуйста, дай задний ход и высади меня.
— Я думал, Шона, что мы с тобой друзья.
— Мы друзья.
— Тогда почему же ты не скажешь мне, какая муха тебя укусила? Эта торговля рождественскими елками — твоя затея. И что же? Сегодня ты полна идей и планов, а завтра выходишь из дела и прячешься. Я хочу, чтобы ты объяснила мне, почему ты так себя ведешь.
— Это из-за закладок. Джин счел их глупой, детской затеей, — промямлила наконец она.
На лице Чака выразилось неподдельное изумление.
— Из-за закладок? Ты ушла из-за закладок?
— Джину ни одна моя идея не нравится. Он говорит: если не уйду я, уйдет он. Или — или. — Поколебавшись мгновение, она выпалила: — Он сказал мне, что ты тоже считаешь эту идею глупой. Прости, если я поставила тебя в неловкое положение!
— Разве я говорил, что ты поставила меня в неловкое положение?
— Нет, не говорил. Но ты явно чувствовал себя неловко, иначе ты не отдал бы все закладки Джину вместо того, чтобы раздать их.
— Я не отдавал их Джину. Он сам взял их у меня.
Шона нахмурила брови.
— Но он дал мне понять… Значит, ты вовсе не считаешь, что эта идея глупая? Тебе не было неловко?
Чак широко улыбнулся.
— Ну, конечно, нет!
— Тогда почему же Джин преподнес дело так, будто ты заодно с ним?
— Не знаю. Может быть, потому, что ему было неловко. — Завершив второй круг, Чак остановил грузовик у края тротуара перед домом Шоны. Не заглушая мотора, он повернулся к ней. — Ты же знаешь Джина. Он вечно озабочен тем, как бы не уронить свой престиж.
Шона кивнула.
— Да. Наверное, мне не следовало делать эти закладки, не посоветовавшись сначала с ним. Ведь он тоже партнер.
— Наверное, — согласился Чак. — Выходит, все дело во взаимном непонимании. Может, сделаем еще одну попытку? Что ты на это скажешь?
— Еще раз станем деловыми партнерами — это ты имеешь в виду? Все трое? — спросила Шона. — А как к этому отнесется Джин?
— Он начинает смекать, что ты нам нужна, хотя вслух, может быть, в этом и не признается, — сказал Чак. — В конце концов, именно ты подаешь все идеи и заряжаешь нас энтузиазмом. Да и времени у тебя больше, чем у него. Что там ни говори, а в баскетболе Джин смыслит куда больше, чем в коммерции. Ну как? Хочешь еще раз попытать счастья?
Шона вдруг ощутила, что с души ее свалился огромный камень.
