— Поедем со мной, заодно повидаешься со своими, — предложил он.
— Не знаю, у меня не так много времени. Я собиралась закончить работу до свадьбы…
— Расслабься, мы полетим ненадолго. В четверг днем — туда, а в субботу — уже обратно, — прервал ее Куинн.
Дени подумала и согласилась: благодаря бессонным ночам она уже почти все сделала.
В самолете Дени моментально заснула, и ей тут же приснился Куинн. Спустя некоторое время, еще полностью не проснувшись, Дени приоткрыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Куинна. Он наклонился и поцеловал ее в губы. Она ничуть не удивилась и потянулась ему навстречу. Находясь на границе сна и бодрствования, Дени ни о чем не думала, а полностью доверилась инстинкту. Нежно обняв ее, Куинн стал по очереди целовать глаза, щеки, губы… Тая от удовольствия, Дени освободила одну руку и обхватила его за шею. Он попытался посадить ее себе на колени, но ремень безопасности вдавился ей в бок, и она вскрикнула от боли. Куинн сначала не понял, что случилось, а когда разобрался, рассмеялся и расстегнул ремень.
— Просто невозможно заниматься любовью в таких нечеловеческих условиях, — хмыкнул он. — Сегодня ты будешь ночевать у меня.
Его слова звучали не как просьба или вопрос, а как констатация факта. И Дени, не скрывая радости, согласно кивнула в ответ, Раньше она собиралась взять в аэропорту машину и сразу же поехать к матери, но теперь быстренько передумала.
Я не могу сейчас все бросить и уехать от Куинна, сказала она себе. Кто знает, сколько дней мне удастся еще провести с ним вместе? Мама все равно не знает, что я прилетела, и мы с ней обязательно встретимся немного позже.
Больше в самолете они не целовались, просто молча сидели, прижавшись друг к другу, будто боясь расплескать переполнявшие их чувства. Обнявшись, они спустились по трапу самолета и сели в такси. Доехав до его дома, поднялись на скоростном лифте в квартиру. Не успев закрыть за собой дверь, Куинн начал срывать с Дени одежду. Она еле держалась на ногах и, чтобы не упасть, прислонилась к стене. В огромном окне сиял вечерними огнями город. Дени едва успела бросить взгляд на эту красоту, как тут же, полностью забыв обо всем, растворилась в ласках Куинна.
Глава восьмая
Расцеловавшись с матерью, Дени чуть отступила назад и оглядела ее с ног до головы.
— В тебе что-то изменилось. Я не пойму. Ты покрасилась, что ли?
В ответ мать непроизвольно дотронулась до своих волос. Обычно темно-каштановые волосы были затянуты в тугой узел, но сегодня она выпустила несколько прядей и слегка завила их, чуть подкрасила лицо и надела яркую блузку. Дени продолжала пристально разглядывать ее. Мама всегда выглядела подчеркнуто элегантно, но сегодня в ней появилось что-то еще.
— Мама, — со смехом сказал Дени, — по-моему, ты здорово помолодела. Как тебе это удалось?
Соня обняла дочь и усадила ее за стол, после чего, улыбнувшись, спросила:
— Дорогая, что происходит? Ты уже несколько дней как приехала, а я в первый раз вижу тебя?
— О, мам! Я же говорила тебе, что делаю заказ для Куинна Эверарда, — с этими словами Дени наклонилась над супницей в центре стола и радостно воскликнула: — Ой! Мой любимый суп!
— Ну, конечно, я помню, — тут же откликнулась мать. — Только меня удивляет, как ты согласилась на эту работу. Он же абсолютно не ценит твой талант и считает тебя ремесленницей, а не художницей.
Сердце Дени сжалось, но, чтобы поскорее избавиться от неприятного ощущения, она быстро сказала:
— Я прилетала вместе с Куинном. Он сегодня должен быть у кого-то на похоронах, а я хотела забрать из дома туфли, в которых пойду на свадьбу.
— Ну, хорошо, хорошо, налей себе суп и поешь, а то я скоро уйду.
— Куда? — как ребенок надув губы, спросила Дени. — Я думала мы пообедаем вместе, а потом сходим в кино или еще куда-нибудь.
— Прости, дорогая, я же не знала, что ты приедешь, и договорилась пойти вечером в театр, — виновато ответила мать.
Ого, это что-то новенькое, подумала Дени. Насколько я помню, мама не очень любила по вечерам выходить из дома.
— А с кем?
— С Гартом.
— Сколько ему лет? — с сомнением прищурив глаз, спросила Дени. Она знала Гарта Бьюика со дня своего рождения. Вроде бы он считался близким другом Ховарда, работал в корпорации Блекстоунов и вообще был приятным человеком. Несколько лет тому назад он овдовел.
— Он вовсе не старый, а молодой и энергичный, — возмутилась Соня.
Так и застыв с ложкой в руках, Дени уставилась на мать.
— Даниель, закрой рот, — глядя в сторону, сказала Соня. — Мы просто друзья. Он учит меня управлять парусами и плавать на яхте.
— Ну что ж, отлично, — улыбнулась Дени и поторопилась добавить: — Нет, я серьезно говорю. Это просто замечательно!
Бедная мама, неужели она наконец смогла кого-то полюбить? Ведь мама никогда ни с кем не встречалась. Она растила меня, а после смерти Урсулы еще и ее детей. Кроме того, вела хозяйство Ховарда и выполняла роль хозяйки дома на бесконечных приемах, которые он устраивал. Семья, и только семья, составляла круг ее забот. Интересно, а она любила Ховарда?
Словно читая ее мысли, мать сказала:
— Я вижу, ты пытаешься понять, что со мной происходит. Нет, я никогда не хотела выйти замуж за Ховарда. Мне было очень его жалко. Он действительно страдал после смерти Урсулы, и вряд ли кто-нибудь, включая и меня, мог занять ее место. Ты же прекрасно знаешь, что в это время он окружил себя множеством разных женщин, а мне вовсе не хотелось быть одной из них. — Виновато улыбнувшись, Соня продолжала: — Мне правда пора идти. В два часа я встречаюсь с агентом по продаже недвижимости. Он обещал показать мне несколько домов.
Дени ошарашенно посмотрела на мать:
— Ты собираешься уехать отсюда? В завещании Ховарда ведь указано, что ты имеешь право всю жизнь жить в его доме.
— Все правильно, дорогая, но теперь поместье официально принадлежит пропавшему без вести Джеймсу Блекстоуну, а затем перейдет к его брату и сестре, А что произойдет, если те решат продать его? Гарт советует мне не дожидаться этого момента.
— Погоди, а при чем тут Гарт? Ты что…
Соня не дала ей договорить:
— Успокойся, я не собираюсь сейчас съезжаться с Гартом. Все, что я хочу, — это найти маленький дом недалеко от него. — С этими словами она поднялась со стула, подошла к Дени, поцеловала ее в макушку и сказала:
— Если ты не уснешь, то вечером увидимся.
— Я не собираюсь здесь ночевать.
Теперь настал черед Сони удивляться. Однако она еще не успела открыть рот, как Дени перешла в атаку.
— Мама, между прочим, мне двадцать семь лет, и, по-моему, я могу сама решить, где мне лучше спать. Соня вздохнула.
— Он в жизни такой же; интересный, как на фотографии?
В ответ Дени только пожала плечами.
— Но ты любишь его? — продолжала допытываться мать.
— Стала бы я иначе останавливаться у него? — сердито бросила Дени.
