он молча подошел к столу и поставил на него еду. Продолжая любоваться камнем, Дени, не вставая, придвинулась спиной к ножке рабочего кресла, и в ее голове одна за другой пронеслось несколько мыслей.
Первая: интересно, как я сейчас смотрюсь? Кстати, а принимала ли я сегодня душ? А что творится у меня с волосами?.
Вторая: о господи, ну что за идиотка! И обругав себя, она коротко и довольно холодно поблагодарила Куинна за заботу.
Третья: я, конечно, не собираюсь ничего прощать этому подлецу, но он на редкость хорош собой!
И это была сущая правда!
— Что вы делаете на полу? — посмотрев вниз, не слишком приветливо поинтересовался Куинн.
— Думаю, на что похож алмаз, — чуть растягивая слова, ответила Дени.
— Ну-ну, — пробормотал Куинн, а затем, кивнув в сторону стола, добавил:
— Поешьте.
Вместо ответа Дени посмотрела в окно. На улице смеркалось.
— Который час?
— Восемь.
Еще один день пропал, с грустью подумала она и, вздохнув, поднялась с пола.
— Да, кажется, я сегодня ничего не ела.
Но, положив на место алмаз, она вначале потянулась за вином.
— Как продвигается работа?
— Нормально.
Это была стопроцентная ложь. Время шло, а Дени никак не могла ни на что решиться. Художница, живущая внутри нее, хотела быть уверенной на сто процентов, что ее украшение будет абсолютно уникальным, а не станет напоминанием чего-то прежде виденного.
— Когда вы вчера легли спать?
Дени только пожала плечами. У нее не было ни малейшего желания беседовать с ним.
— У вас проблемы? — присев на край стола, озабоченно спросил Куинн.
— Нет, — отрезав небольшой кусочек мяса, отозвалась она. — Мне надо еще кое-что обдумать, но вы не волнуйтесь. Все будет в порядке.
— Не сомневаюсь, — ответил он и взял со стола один из сделанных ею эскизов.
— Вам пригодилась компьютерная программа, которую я поставил на компьютер?
— Угу, — промычала она, продолжая жевать, а про себя удивилась: очень странно! Неужели мистер Эверард не знает, что все эти «программы» хороши только для учебы, а не для настоящей работы?
Он потянулся к краю стола, где лежало несколько папок с эскизами ее старых работ.
— Можно?
Насупившись, Дени продолжала сосредоточенно жевать.
Ну, конечно, сейчас примется опять говорить гадости о моих работах, подумала она, но тут же одернула себя. Именно Куинн предложил ей этот заказ, пообещав заплатить баснословную сумму. А кроме того, она жила в его доме, и, самое главное, он позволил ей работать с таким потрясающим алмазом. Мне, что и говорить, повезло, и нехорошо, если я буду вести себя совсем уж по-свински.
— Если вам интересно… — пожав плечами, проговорила Дени, а про себя подумала: какая, в конце концов, разница понравится ему или нет украшение, деньги-то он мне все равно заплатит.
— Весьма, — кивнул Куинн. Открыв одну из папок, он вытащил пару листов и начал молча рассматривать их.
По выражению его лица Дени не могла определить, нравятся ему ее рисунки или нет. Лицо Куинна оставалось абсолютно бесстрастным, и только длинные ресницы чуть подрагивали.
Дени старалась убедить себя, что ей безразлично его мнение. Но при этом все время нервно грызла большой палец.
Чтобы хоть как-то успокоиться, она принялась разглядывать Куинна. Густые черные волосы падали ему на лоб и лезли в глаза, мешая смотреть. Время от времени он отбрасывал их назад, но стоило ему чуть ниже наклониться над рисунком, как волосы опять падали на глаза.
Какие у него длинные тонкие пальцы, отметила про себя Дени. Узкие высокие скулы, нос с горбинкой и синие, глубоко посаженные глаза. Да он похож на известного киноактера, черт, как же его фамилия? Не помню!
Дени как раз недавно видела фильм с его участием, но сейчас его фамилия начисто вылетела у нее из головы.
Словно почувствовав ее пристальный взгляд, Куинн оторвался от рисунков и вопросительно посмотрел на нее. Дени покраснела и быстренько притворилась, что полностью занята едой. Куинн вновь погрузился в изучение эскизов, а Дени продолжила свое увлекательное занятие.
В конце концов она пришла к заключению, что Куинн — чересчур красивый, чудовищно привлекательный, слишком соблазнительный и вообще не вписывается в обстановку ее мастерской.
— Неплохо! Совсем неплохо! — услышала она его голос и от неожиданности вздрогнула. — За последнее время вы явно многому научились, и ваши работы стали более зрелыми и самостоятельными.
— Спасибо, — довольно холодно ответила Дени и уткнулась в тарелку. С чего это он так раздобрился и стал говорить комплименты?
— Может быть, — продолжал Куинн, — вы представили на конкурс не самую удачную работу?
— Так считали только вы. Все остальные члены комиссии придерживались другого мнения.
Куинн пропустил ее замечание мимо ушей, и сказал:
— Вернемся к вашим эскизам…
Отставив в сторону тарелку, Дени подошла к Куинну.
Как приятно стоять с ним рядом, тотчас пронеслось у нее в голове. Я просто физически ощущаю исходящую от него мужскую силу, и мне это нравится, Зачем же я все время ругаюсь с ним?
Незаметно Дени приблизилась еще ближе и теперь почти касалась его грудью. Ей почудилось, будто она попала в какое-то доселе неизвестное энергетическое поле, которое изолирует ее от всех неприятностей внешнего мира.
— Ох, как же хорошо! — еле слышно пробормотала она.
Куинн удивленно покосился на нее, и она наконец посмотрела на эскиз, который он показывал ей.
Это была одна из ее первых и до сих пор самая любимая работа.
Девятнадцатимиллиметровый бледно-желтый кенийский жемчуг был нанизан на золотую нить и перемежался с золотыми розами, в центре каждой из которых был вставлен круглый голубой сапфир.
— Эта работа могла получить первый приз только за цветовую гамму.
Дени было чрезвычайно приятно, что он похвалил ее работу, и, улыбнувшись, она ответила:
— Я тоже хотела послать на конкурс это ожерелье, но мне сказали, что не стоит: мол, оно слишком простое.
Куинн пристально посмотрел ей в глаза, и у Дени перехватило дыхание.
Если он будет так на меня смотреть, то я просто умру!
Куинн тем временем мягко сказал:
— Нужно верить своим инстинктам.
Для Дени фраза прозвучала слишком двусмысленно.
Может, стоит послушаться его совета? — усмехнулась она. Неожиданно наваждение кончилось. Дени разозлилась и сердито встряхнула головой.
Да что же это такое происходит! Стоило ему похвалить мои работы, и я уже растаяла. Что за идиотизм! Да пошел он к черту!
Дени вздернула подбородок и сказала:
— Мне пора спать! Спокойной ночи!
— Но сейчас только восемь часов.
