эгоизма и чувствительности, которые сливались въ немъ, къ несчастію его и другихъ, Предвидя зло до совершенія онаго, и отступающій съ отчаяніемъ, совершивъ его; наказанный за свои благія качества еще бол?е, нежели за порочныя, — ибо источникъ первыхъ былъ въ его впечатл?ніяхъ, а не въ правилахъ, поочередно, то самый преданный, то самый жестокосердый изъ людей, но всегда кончавшій жестокосердіемъ то, что начато было преданностью, онъ оставилъ по себ? сл?ды однихъ своихъ проступковъ.
Отв?тъ
Такъ, милостивый государь, я издамъ рукопись, возвращенную вами (не потому, что думаю согласно съ вами о польз?, которую она принести можетъ: каждый только своимъ убыткомъ изучается въ зд?шнемъ св?т?, и женщины, которымъ рукопись попадется, вообразятъ вс?, что он? избрали не Адольфа, или что он? лучше Элеоноры; но я ее выдамъ, какъ пов?сть довольно истинную о нищет? сердца челов?ческаго). Если она заключаетъ и себ? урокъ поучительный, то сей урокъ относится къ мущинамъ. Онъ доказываетъ, что сей умъ, которымъ столь тщеславятся, не помогаетъ ни ни находить ни давать счастія; онъ понимаетъ, что характеръ, твердость, в?рность доброта суть дары, которыхъ должно просить отъ неба, и я не называю добротою сего состраданія переходчиваго, которое не покоряетъ нетерп?нія и не препятствуетъ ему раскрыть язвы, на минуту зал?ченныя сожал?ніемъ. Главное д?ло въ жизни есть скорбь, которую наносимъ, и самая замысловатая метафизика не оправдаетъ челов?ка, разодравшаго сердце, его любившее. Ненавижу, впрочемъ, сіе самохвальство ума; который думаетъ, что все изъяснимое уже извинительно; ненавижу сію суетность, занятую собою, когда она пов?ствуетъ о вред?, ею совершенномъ, которая хочетъ заставить сожал?ть о себ?, когда себя описываетъ и, паря неразрушимая посреди развалинъ, старается себя изсл?довать, вм?сто того, чтобы раскаиваться. Ненавижу сію слабость, которая обвиняетъ другихъ въ собственномъ своемъ безсиліи и не видитъ, что зло не въ окружающихъ, а въ ней самой. Я угадалъ бы, что Адольфъ былъ за характеръ свой наказанъ самимъ характеромъ своимъ, что онъ не сл?довалъ никакой стез? опред?ленной, не совершилъ никакого подвига полезнаго, что онъ истощилъ свои способности безъ направленія инаго, кром? своенравія, безъ силы, кром? раздраженія; я угадалъ бы все это, если бы вы и не доставили мн? объ участи его новыхъ подробностей, коими, не знаю еще, воспользуюсь, или н?тъ. Обстоятельства всегда маловажны: все въ характер?. Напрасно разд?лываешься съ предметами и существамъ вн?шними: съ собою разд?латься невозможно. М?няешь положеніе, но переносишь въ каждое скорбь, отъ коей отвязаться над?ялись; перем?щая себя, не исправляешься, и потому прибавляешь только угрызенія къ сожал?ніямъ и проступки къ страданіямъ.
Примечания
1
Такъ назвалъ себя Б. Констанъ.
