Мы хлеб солили крупной солью,и на ходу, легко дыша,мы с этим хлебом ели союи пили воду из ковша.И тучи мягкие летелинад переполненной рекой,и в неуютной, злой постелимы обретали свой покой.Чтобы, когда с утра природавоспрянет, мирна и ясна,греметь водой водопровода,смывая недостатки сна.По комнате шагая с маху,в два счета убирать кровать,искать потертую рубахуи басом песню напевать.Тоска, себе могилу вырой —я песню легкую завью, —над коммунальною квартиройона подобна соловью.Мне скажут черными словами,отринув молодость мою,что я с закрытыми глазамишаманю и в ладоши бью.Что научился только лгатьво имя оды и плаката, —о том, что молодость богата,без основанья полагать.Но я вослед за песней ринусь,могучей завистью влеком, —со мной поет и дразнит примусменя лиловым языком.
<1933>
ОХОТА
Я, сказавший своими словами,что ужасен синеющий лес,что качается дрябло над намиомертвелая кожа небес,что, рыхлея, как манная каша,мы забудем планиду свою,что конечная станция наша —это славная гибель в бою, —я, мятущийся, потный и грязныйдо предела, идя напролом,замахнувшийся песней заразной,как тупым суковатым колом, —я иду под луною кривою,что жестоко на землю косит,над пропащей и желтой травоюсветлой россыпью моросит.И душа моя, скорбная видом,постарела не по годам, —я товарища в битве не выдами подругу свою не продам.Пронесу отрицание тленапо дороге, что мне дорога,и уходит почти по коленов золотистую глину нога.
