Только всю про тебя сегодняподноготную разузнал.Мне тяжёлые, злые былирассказали в этом саду,как учительницу убилив девятьсот тридцатом году.Мы нашли их, убийц знаменитых,то — смутители бедных умови владельцы железом крытых,пятистенных и в землю врытыхи обшитых тёсом домов.Кто до хрипи кричал на сходах:— Это только наше, ничьё…Их теперь называют вот как,злобно, с яростью… — Кулачьё…И теперь я наверно знаю —ты лежала в гробу, бела, —комсомольская, волостнаявся ячейка за гробом шла.Путь до кладбища был недолог,но зато до безумья лют —из берданок и из двустволокотдавали тебе салют.Я стою на твоей могиле,вспоминаю во тьме дрожа,как чижей мы с тобой любили,как любили тебя, чижа.Беспримерного счастья радивсех девчат твоего села,наших девушек в Ленинграде,гибель тяжкую приняла.Молодая, простая, знаешь?Я скажу тебе, не тая,что улыбка у них такая ж,как когда-то была твоя.
1936
Дети
Припоминаю лес, кустарник,незабываемый досель,увеселенья дней базарных —гармонию и карусель.Как ворот у рубахи вышит —звездою, гладью и крестом,как кони пляшут, кони пышути злятся на лугу пустом.Мы бегали с бумажным змеем,и учит плавать нас река,ещё бессильная рука,и ничего мы не умеем.Ещё страшны пути земные,лицо холодное луны,ещё для нас часы стенныевеликой мудрости полны.Ещё веселье и забава,и сенокос, и бороньба,но всё же в голову запало,что вот — у каждого судьба.Что будет впереди, как в сказке, —один индейцем, а другой —пиратом в шёлковой повязке,с простреленной в бою ногой.
