люди посвящения свои.Звали вы от горя и обмановв лёгкое и мудрое житьё,и Сергей Уваров и Романовполучили всё-таки своё.Вы гуляли в царскосельских соснах —молодые, светлые года, —гибель всех потомков венценосныхвы предвидели ещё тогда.Пулями народ не переспоря,им в Аничковом не поплясать!Как они до Чёрного до моряудирали — трудно описать!А за ними прочих вереница,золотая рухлядь, ерунда —их теперь питает заграница,вы не захотели бы туда!Бьют часы уныло… Посветало.Просыпаются… Поют гудки…Вот и собеседника не стало —чувствую пожатие руки.Провожаю взглядом… Виден слабо…Милый мой, неповторимый мой…Я иду по Невскому от Штаба,на Конюшенной сверну домой.
1936
Чиж
За садовой глухой оградойты запрятался — серый чиж…Ты хоть песней меня порадуй.Почему, дорогой, молчишь?Вот пришёл я с тобой проститься,и приветливый и земной,в лёгком платье своём из ситцакак живая передо мной.Неужели же всё насмарку?..Даже в памяти не сбережём?…Эту девушку и товаркуназывали всегда чижом.За веселье, что удалось ей…Ради молодости земликос её золотые колосьямы от старости берегли.Чтобы вроде льняной куделираньше времени не седели,вместе с лентою заплелись,небывалые, не секлись.Помню волос этот покорный,мановенье твоей руки,как смородины дикой, чёрнойнаедались мы у реки.Только радостная, тускнея,в замиранье, в морозы, в снегнаша осень ушла, а с неюты куда-то ушла навек.Где ты — в Киеве? Иль в Ростове?Ходишь плача или любя?Платье ситцевое, простоеизносилось ли у тебя?Слёзы тёмные в горле комом,вижу горести злой оскал…Я по нашим местам знакомым,как иголку, тебя искал.От усталости вяли ноги,безразличны кусты, цветы…Может быть, по другой дорогепроходила случайно ты?Сколько песен от сердца отнял,как тебя на свиданье звал!
