– Установить на ваш корабль нейтронное орудие – не проблема, – заверил офицер. – Но для этого нужен док. В космосе такие реконструкции проводить мы не пробовали.
– Обойдемся, – влез в их разговор Михаил. – Нам нельзя терять ни минуты!
– Согласен, – снисходительно взглянув на воодушевленного Михаила, заявил Сон. – Тем более что слабость вооружения мы можем компенсировать избытком летного состава…
Пока Сон и Ястреб готовили корабль к прыжку, Спиваков и Миша сидели в кают-компании, задумчиво осушая уже по четвертой чашке кофе. От помощи землян баргонцы отказались, ссылаясь на то, что, раз уж они в состоянии справиться без мозга «Алии», то без лишних рук это произойдет и подавно. Такая железная логика вполне убедила офицеров не настаивать и убраться из рубки обратно в «кофейный отсек». Беседа не клеилась, и когда в помещение вошла Белка, возражать они не стали. Девушка скромно присела на кресло в углу и, налив себе кофе, затеяла типичную женскую игру: «отвлечение мужчин от важных занятий». И то, что они в тот момент бездельничали, не имело никакого значения. Игорь, например, не знал, от чего именно, но она их явно отвлекала. Он по этой причине злился, а вот Михаил не стал упираться и быстро проиграл Белке всухую. Через две минуты он уже сидел рядом с девицей и нес несусветную чушь.
– …А в Токио, городе на семи островах, в это время уже начинает цвести сакура, – вещал он, как бы невзначай придвигаясь к Белке поближе. – Это очень красиво…
– Я видела рекламный фильм в инфопотоке, – ответила девушка. – Мне тоже понравилось.
– Инфопоток! – Михаил презрительно скривился. – Разве можно сравнивать голограмму с реальной жизнью?! Ведь наслаждение цветущим садом складывается из сотни ощущений. Видеть и слышать совсем недостаточно. Когда ты стоишь на реальной земле, вдыхаешь неповторимый букет ароматов весны, цветов, набухших почек… Кожа чувствует прикосновение ветра… Это же совершенно другая реальность!
– Птичка вдруг на плечо нагадит, – равнодушно подсказал Спиваков, – тоже отличие от инфопотока…
– Очень остроумно, – ехидно ответил Михаил и скривился.
А Белка, между прочим, улыбнулась. И взгляд ее задержался на пилоте значительно дольше, чем того заслуживала его глупая реплика. Игорь почему-то потупился и снова вернулся к кофе. Беседа о преимуществах реальных путешествий перед виртуальными напомнила ему об Эноле. Еще пара встреч, и Спиваков мог бы к ней привязаться. Если бы не «заступничество» Адмирала. Игорю почему-то хотелось верить, что не вмешайся в тот инцидент Викторов, все могло бы сложиться не столь печально.
– А вам, Игорь, нравится весна? – неожиданно обратилась Белка к Спивакову.
– Что? – Он даже растерялся.
«Нравится ли мне весна? – Игорь задумался. – Нет, возможно, я чего-то не понимаю? Вернее, перестал понимать с возрастом. Весна… Лужи, постоянная слякоть, промозглый ветер. Когда же это безобразие заканчивается, наступает пыльная жара. Без пышной зелени и цветов, которые еще не успели распуститься, а потому абсолютно неуместная. К тому же земля еще хранит в себе холод прошедшей зимы и в городских парках нет ни одного желающего поваляться на жиденькой травке и поглазеть в высокое небо… Нет, пожалуй, весна мне не нравится».
– Лето в средней полосе… – ответил пилот.
– С комарами по вечерам и пеклом в полдень, – чуточку иронично поддержал приятеля Миша. – Представьте себе, Белка, палатка на берегу реки, удочка, костер, уха и негромкое бренчание на гитаре… Никаких инфопотоков, суеты и дел. Только отдых, неспешные размышления о приятных вещах и сладкая дрема…
– Романтично, – согласилась девушка. – Но скучно. Если нет инфопотоков, то откуда в мозг поступает информация для обработки?
– Она и не нужна, – попытался объяснить Михаил. – Отдых подразумевает полное отключение от забот повседневной жизни. Вы словно очищаетесь, сбрасываете сковывающую вас униформу цивилизации и приобщаетесь к природе…
– А разве для отдыха недостаточно сна? – спросила Белка.
– Сон – лишь сведение в систему полученной за день информации, – горячо возразил капитан. – В отпуске вы приводите в порядок не знания, а мысли и душу…
– Если не увлекаетесь алкоголем, – снова вставил реплику Игорь.
– Я пока не совсем разобралась с понятием «душа», – призналась Белка, вновь обращаясь почему-то к Спивакову. – И не понимаю, что находят люди в алкоголе.
– То же, что и в отпуске, только гораздо быстрее, – буркнул Игорь.
Ему было неловко перед капитаном, которого Белка явно не хотела воспринимать всерьез. Ничего поделать с этим он не мог, однако честно старался изобразить, что женское внимание ему вовсе ни к чему. А Миша был уверен, что планомерно движется к успеху. На самом же деле его путь проходил очень далеко от сердца искусственной красавицы.
«Этого может не замечать только такой осел, как Мигеле… Но если раскрыть ему глаза, он решит, что я просто тяну одеяло на себя, и разобидится, – раздраженно думал Игорь. – Вот ведь незадача… Не было других печалей, еще и любовные треугольники начали формироваться. Это все от безделья! Надо срочно чем-то заняться!»
– Приготовиться к ускорению, – очень вовремя послышался голос Сна.
– Все, детки, по коечкам, – с облегчением предложил Спиваков и первым направился к выходу.
– Мы еще поболтаем? – раздался полный надежды голос Миши.
– Конечно, – совершенно без теплоты ответила Белка и двинулась за Игорем.
Уже в коридоре десантница прибавила шаг и прошла вперед. При этом она загадочно улыбнулась и слегка коснулась Спивакова плечом. От стены до стены коридор был шириной в три метра, а с координацией движений у андроидов проблем обычно не возникало. Игорь покачал головой и невольно оглянулся. Миша в этот момент только выходил из кают-компании, а потому ничего не видел. И, наверное, это было к лучшему…
18. Галактика. Превратности войны
– Нам приказано войти в состав передовой группы, – объяснил комендант суть задания. – Главная эскадра Основного флота будет выходить через марсианские порталы еще сорок минут. За это время мы должны начать атаку совместно с теми, кто уже вошел в нормальное пространство, и поддержать первые два эшелона наступления. Они рискнули выйти прямо у Луны. Таким образом, Викторов и Хайд рассчитывают заставить врага перейти к обороне, а в позиционной войне биомехи потеряют все свое преимущество. Это стихия крейсеров и линкоров…
– А если они прыгнут в гиперпространство и вынырнут где-нибудь в нашем тылу? – спросил Гордеев.
– Тогда они попадут в мешок между третьим и четвертым эшелонами. Или четвертым и пятым, – ответил комендант.
– Действуете с размахом, – одобрил майор. – Пять эшелонов – это сильно.
– Есть, правда, одно обстоятельство, – продолжил комендант.
– Я же тебе говорил! – послышалось вдруг из угла кабинета, где сидели Сверчков и офицер Платонов.
– Что ты говорил? – недовольно спросил комендант. Он не любил, когда его прерывали.
– Мы тут поспорили, – смущенно пояснил Сверчков. – Есть в этой бочке меда деготь или нет.
– Кто выиграл?
– Конечно, я, – ответил пилот. – Этот манекен слишком большой оптимист.
– Вынужден с тобой согласиться, – сказал комендант. – Во-первых, разведка утверждает, что среди биомехов нет кораблей Императорского конвоя. Это около тысячи единиц. Скорее всего они остались в резерве и болтаются сейчас где-нибудь в гиперпространстве. Во-вторых…
– Вы же говорили «одно обстоятельство», – заметил Сверчков.
– Во-вторых, – повышая голос, продолжил комендант, – гиперрадары фиксируют движение от границ Крабовидной туманности, через пространство Баргона, к нам. А поскольку в последнем приказе из Объединенного штаба совершенно точно сказано, что «крабы» перешли на сторону противника, это движение следует рассматривать как потенциально опасное.
– Только «членистоногих» нам не хватало, – Гордеев покачал головой. – Вояки из них, как из собачьего
