буйства ветер набил пристанище диверсантов песком, пылью и хламом. Однако напор стихии начал постепенно ослабевать, и через минуту дыру запечатал крупный каменный обломок. Гарантии, что его не сорвет и не унесет очередным вихрем, конечно, не было, но пока люди получили передышку и воспользовались ею, чтобы отползти от опасного участка стены подальше. Вой над крышей продолжался, и на бункер с прежней силой сыпались тяжелые удары. Финальным аккордом погодной бомбардировки был душераздирающий свист. С ним совпал и последний удар в центр крыши. Видимо, он пришелся в то самое место, которое пострадало от взрыва или удара, выбившего окно. Почти идеально круглый участок потолка, диаметром в пару метров, рухнул на гору мусора и кверху взметнулись тучи пыли. Космонавты невольно замерли в ожидании продолжения, но торнадо ревели уже не так уверенно и страшно. Игорь поднялся на ноги и первым отважился подойти к дыре. В просвете было видно что-то серое, с летающими в воздухе клочьями мусора и густыми клубами пыли. Назвать небом это «что-то» Спиваков не отважился, однако сила притяжения планеты и наступившее после прохождения фронта относительное безветрие достаточно быстро осадили пыль на землю. Когда вой торнадо стал значительно тише, офицеры рискнули выбраться наружу. Фронт продолжал двигаться на запад, сохраняя прежнюю силу и скорость. Второго подобного явления на востоке видно не было. Игорь немного успокоился и попытался рассмотреть, что творится на перепаханной вихрями территории космодрома. Картина получилась печальной, и печаль эта была двойной. Повсюду возвышались груды мусора невероятной высоты. Казалось, что пройти по ним было бы совершенно невозможно. Не уцелело ни одного здания или сооружения. Насколько хватал глаз, вокруг просто не было никаких строений. И это при том, что Баргон считался такой же планетой-городом, как Земля или Симарин. Если не считать заповедники и полярные зоны, каждый квадратный метр на нем был занят либо домами, либо дорогами, площадями, площадками и чем угодно еще, но непременно рукотворным. Теперь огромное пространство превратилось в подобие какого-то участка городской свалки времен наибольшей активности движения Гринпис.
Прежний вход в бункер был завален землей, и, указывая на этот примечательный факт, Игорь негромко сказал:
– Если бы не громкий финал, мы могли остаться в склепе навсегда.
– Где же «Алия»? – не реагируя на его реплику, спросил Сон и беспокойно завертел головой.
Это была та самая вторая печаль. Из-за перекрывших значительную часть обзора мусорных куч осмотреть местность было трудно, но там, где баргонцы оставили свой корабль, он явно не стоял. Игорь снова вспомнил жуткий скрежет металла по крыше и присел, смахивая толстый слой осевшей пыли с бетона. Борозды обнаружились довольно быстро. Судя по толщине и глубине, они вполне могли оказаться следами поползновений трехсоттонной красавицы. С большим трудом вскарабкавшись на гору грязи, оставленную стихией на запад от бункера, Спиваков окинул взглядом пространство позади теперь уже далекого фронта. Там клубы пыли оседали довольно медленно, и Игорь не видел, что осталось от императорского дворца. К пылевой завесе присоединился густой дым от возникших в нескольких местах пожаров. Черные дымовые шапки поднимались на приличную высоту и, уловив там воздушные потоки, неслись вслед вихревому фронту. Взгляд Игоря снова опустился к земле, и он неожиданно разглядел среди мусора десятки изувеченных человеческих тел. Для полного соответствия личным представлениям Спивакова о последствиях Армагеддона не хватало только вспышек молний и кружащего над мусором воронья. Молнии ушли вместе с сумасшедшей ордой торнадо, а вороны на Баргоне не водились…
– Вон там, – вдруг крикнула Белка. – Смотрите, у главного подъезда дворца!
– Там только гора обломков, – с сомнением произнес Михаил.
– Нет, – возразила девушка. – Это «Алия»!
– Тут метров двести будет, – скептически осматривая отделяющее экипаж от корабля пространство, заметил Сон. – Все ноги можно переломать.
– Ее протащило триста метров волоком и, если бы не крепкий фундамент дворца, то унесло бы еще дальше, – сказал, качая головой, Игорь. – Торнадо, которому под силу поднять триста тонн… Вам не страшно подумать, на что еще способны разумные корыта?
– Ты думаешь, нас бомбили биомехи? – спросил Михаил.
– Я знаю, что нас бомбили биомехи, – поправил Игорь капитана. – Установки климатической бомбардировки есть только у «Галактики», причем несут их обычно шесть биомехов из конвоя Викторова. Это специальная команда «Омикрон». Адмирал в свое время чрезвычайно гордился тем, что создал такое мощное штурмовое подразделение. Мы, помню, однажды крепко поругались с ним на эту тему.
– Кто кого убедил? – внимательно выслушав пояснения пилота, спросил Сон.
– А ты не видишь? – Игорь вздохнул и указал на далекий атмосферный фронт. – Обычно энергии для такой интенсивной бомбардировки хватает на четыре-пять часов. Если за это время ваши истребители не собьют биомехов с климатическим оружием, можете начинать строительство большой могильной плиты. Единой для всей планеты. Этот кошмар – результат прохода лишь одного из штурмовых биомехов. А их шесть. Соображаешь?
– Ты скажи это Ветру, – посоветовал Сон. – От того, соображаю я или нет, не изменится ровным счетом ничего.
– Ну, почему? – Игорь указал на торчащую из грязи «Алию». – Если старушка жива, мы можем ударить по агрессорам сами.
– Забудь, – Сон махнул рукой. – Против шести биомехов? Ни единого шанса!
– Тогда давай побыстрее проберемся к нашему «грязеходу» и сделаем, что собирались, – сказал Спиваков. – Наша цель – Викторов, и никакие происки его подручных не должны останавливать нас ни на минуту.
До «Алии» они добрались через добрых полчаса. Как Ястреб и предполагал, ничего особо страшного с кораблем не случилось, хотя сам пилот путешествие внутри обесточенного и в то же время движущегося космолета перенес без восторга.
Выслушав его короткий рассказ, Игорь пробрался к голофону и попытался связаться с Ветром. Генерал во время бомбежки укрылся в подвалах дворца, где в его распоряжении по-прежнему оставались не только средства связи, но и аппаратура для управления войсками. Выслушав разъяснения Спивакова о сути постигшего Баргон несчастья, Ветер отдал приказ группе какого-то полковника Ужа выйти на орбиту и во что бы то ни стало уничтожить вражеских биомехов. Следить за ходом этой операции Игорь не стал, поскольку имел не менее важную задачу.
Пока откапывали и приводили в порядок «Алию», ему следовало непременно связаться с «крабами» по гиперсвязи и растолковать им, что следует делать до прибытия его группы. Если бы после его объяснений союзники справились с задачей самостоятельно, то Игорю можно было и вовсе никуда не лететь…
– Вызываю отряд «РУТ, борт 1217», – произнес Игорь в голофон, когда связь с координационным центром защитников Столицы Семи Систем стала достаточно четкой.
– Борт в бою, – сурово отрезал координатор. – Что у вас?
– Информация о том, как можно победить биомехов, – ответил Спиваков. – Дайте мне борт полковника Кински!
– Кто вы? – удивленно спросил связист.
– Генерал армии Спиваков! – нахально соврал Игорь. – Краусс в курсе…
– А, господин Спиваков, – голос офицера потеплел. – Одну секунду…
Игорь от удивления даже забыл, как дышать. «Крабы» определенно знали о нем гораздо больше, чем положено. К тому же они явно пронюхали что-то, пока недоступное широкому кругу, и о Спивакове, и о «Галактике». Игорь твердо пообещал себе, что не отцепится от Краусса, пока тот не раскроет секрет своей осведомленности. Забыл он об этом клятвенном обещании сразу, как только дело дошло до беседы.
– Говори, – возбужденно бросил по гиперсвязи Краусс. – Времени, как понимаешь, у меня в обрез…
– Вы должны накрыть нейтронными лучами флагманскую группу, – сказал землянин.
– Легко сказать, – ответил Краусс. – К флагману не пробиться. Большинство биомехов сосредоточено как раз на том направлении.
– Пока не будет уничтожен Викторов, перевеса вы не добьетесь, – продолжал настаивать Игорь. – У меня есть доказательства, что он руководит и землянами, и биомехами. Их союз неслучаен.
– В конвое больше тысячи кораблей, и в основном они точно такие же, как флагман. Как мы вычислим корабль Викторова? – спросил Краусс.
