Женщина ответила, тщетно пытаясь разглядеть нас впотьмах.
— Вы не подскажете, как называется этот город? — спросил я.
Женщина удивленно посмотрела не меня:
— Опухтин, — ответила он.
Это название мне ничего не говорило.
— У вас здесь есть гостиница?
— А как же, «Отель Опухтинский»!
— Вы не подскажете, как нам его найти?
— Тут, недалеко, идите все прямо, а как увидите церкву, так за ней рукой подать.
Я поблагодарил, и мы пошли искать отель, а тетка осталась стоять на месте, глядя нам вслед.
Ближе к центру города появились столбы с уличными электрическими фонарями, и я насладился благами цивилизации, Хуже обстояло дело с местными достопримечательностями, увидеть их мешала не столько темнота, сколько отсутствие последних, Вдоль улицы тянулись в основном частные владения, правда, два раза попались и многоквартирные пятиэтажки, типа хрущевок. Наконец впереди показалась церковь, я в нее не очень всматривался, больше интересуясь отелем, однако, абрис и характерный излом дороги показались мне знакомыми, тогда я узнал и сам храм,
— Узнаешь? — спросил я Дашу.
Она поглядела на меня сияющими глазами,
— Здесь везде электрические фонари! И в домах тоже электрический свет! Значит, большевики все-таки выполнили свой план ГОЭЛРО!
— Даже перевыполнили, — признал я. — С электричеством у нас в стране почти благополучно. Ты церковь узнаешь?
— Нет, а что, я должна ее знать?
— Это же никакой не Опухтин, а наш Троицк.
Теперь я внимательно рассматривал исторический центр города. Все здесь было почти как встарь, не хватало только второй, большой церкви, в которой венчались мы с Алей. Вскоре разъяснилась и это несоответствие, церковь разрушили, от нее осталась только цокольная часть. Она была покрыта односкатной, рубероидной крышей. Когда мы подошли ближе, увидели кустарно намалеванную вывеску: ресторан «Максим». Пахнуло Елисейскими Полями и Парижем. Возле нее стояли два секъюрити и пили баночное пиво. Я, подумал, что если к развитию этого полиса подходить непредвзято, то можно признать, что в городе за последние двести лет произошли огромные перемены. Торговые ряды, лавки и трактиры исчезли, на их месте красовались два стеклянных магазина времен загнившего социализма, один из них назывался по-новому: «Супермаркет», а второй, по-старому: «Универмаг». Было здесь и культурное сооружение, стандартный, сарайного типа кинотеатр. Дальше нам попались: пивной ларек и киоски со сникерсами и спиртными напитками, Про ресторан «Максим» я уже упомянул. Однако кое-чего не доставало, в частности, не просыхающих луж, гуляющих по улице дворян и пьяных мещан. По пути встретились только две небольшие группы молодых людей с гитарами, к счастью, не очень пьяные.
Я не стал задерживаться, и мы прошли дальше, искать отель «Опухтинский».
Оказалось, что он располагается не где-то в новостройке, а в единственном когда-то каменном доме, принадлежавшем моему знакомцу и приятелю по восемнадцатому веку, генерал-майору князю Присыпко. От городской усадьбы князя осталось много больше, чем от церкви. Здесь исчезли только дворовые постройки, парадное крыльцо, резные дубовые двери и еще кое-какие архитектурные излишества.
Мы поднялись на «новое» бетонное крыльцо. Входная дверь оказалась заперта. Кнопки звонка, конечно, на ней не оказалось. Тогда я вежливо, костяшками пальцев постучал в обитую коричневым пластиком дверь. Несмотря на раннее время, нам никто не отозвался, и мне пришлось начать стучать каблуком. Внутри отеля что-то зашевелилось, и старческий голос спросил, что мне нужно.
— Нам нужен номер, — сказал я.
— Погодите, — попросил он, — я сейчас открою.
Старик начал неспешно возиться с запорами. Не прошло и пяти минут, как дверь отворилась, Мы с Ордынцевой вошли в бывшую генеральскую прихожую. Перед нами стоял сильно постаревший портной Фрол Исаевич Котомкин.
Я просто не нашел, что сказать, смотрел не него во все глаза.
По самым оптимистичным подсчетам ему теперь должно было быть лет двести пятьдесят, Когда-то этот человек был крепостным моих родственников. Потом он стал портным, перешел на оброк и держал здесь, в Троицке, единственную портняжную мастерскую. У меня в голове мелькнула мысль, что, возможно, он принадлежит к племени долгоживущих людей.
— Это вы? — невольно воскликнул я.
Старик неспешно надел очки и внимательно на меня посмотрел.
— Простите, товарищ, я что-то вас не припомню, — виновато сказал он.
— Это вы меня извините, я обознался, — с облегчением сказал я. — Вы удивительно похожи на одного моего знакомого, Фрола Исаевича Котомкина.
— Как вы сказали, — после долгой паузы, переспросил вахтер. — На Фрола Исаевича Котомкина? Так звали одного моего далекого предка. Выходит, есть еще и другие Котомкины…
— Да, да, конечно хотя фамилия это и редкая. Нам можно войти? — спросил я,
— Да, да, конечно, входите, — ответил потомок портного, пропуская нас в бывшую малую гостиную
