которое произошло в пастушьей хижине. Судорожно сглотнув, она проговорила:
– А теперь вам надо допить отвар. – Их пальцы соприкоснулись, когда она подавала ему чашку.
Он сделал глоток и, взяв ее за руку, сказал:
– Не так уж и плохо...
Да, совсем не плохо. Большим пальцем она выводила круги на его ладони.
Тут раздался стук в дверь, и Куинси, вскочив, принялась оправлять сюртук. В комнату вошла служанка – она сказала, что хочет разжечь огонь в камине и убрать в комнате.
Попрощавшись с графом, Куинси отправилась домой. Когда она вошла в комнату, бабушка с Мел шили новое платье. Чтобы не мешать им, Куинси села в дальнем углу и стала играть с Сэром Эмброузом. Минут через десять она сказала:
– Пожалуй, я лягу сегодня пораньше.
– Конечно, моя дорогая, – кивнула бабушка.
Раздевшись и надев ночную рубашку, Куинси подхватила на руки Сэра Эмброуза и забралась в постель. Она уже засыпала, когда услышала тихий стук в дверь. Поднявшись с постели и надев халат, она открыла.
– Прошу прощения, сэр, – прошептал слуга Лиланда. – Но у кухонной двери какой-то одноногий человек в ливрее... Он говорит, что его послал за вами лорд Синклер.
– Передайте ему, что я сейчас приду, – прошептала в ответ Куинси.
Закрыв дверь, она бросилась одеваться. Пять минут спустя они с Джеком уже шагали по темным улицам.
– Синклер послал и за доктором Кимбаллом? – спросила Куинси.
– Нет, сэр. Томпсон сказал, что вы знаете, что делать.
– Так это Томпсон послал вас?
– Да, сэр, вытащил меня из постели.
Она ускорила шаг, потом побежала.
Глава 17
Куинси влетела в кухонную дверь, пробежала мимо испуганных судомоек, взбежала по лестнице и, задыхаясь, остановилась на ковре перед дверью в спальню Синклера. Она подняла руку, чтобы поправить очки, и обнаружила, что забыла их. В этот момент дверь распахнулась и в коридор выглянул Томпсон.
– О, хорошо, вы пришли. – Он втащил ее в комнату и тут же закрыл за ней дверь.
– Куинси. Нет, Куинси!.. – Крик Синклера перешел в стон.
Забыв о Томпсоне, она прошла к кровати. Граф лежал на сбившихся простынях, и его голова металась по подушке. Куинси села на край кровати и взяла его за руки.
– Он такой уже больше часа, – сказал Томпсон, приблизившись. – Я боялся, что он разбудит весь дом. Все время зовет вас и что-то кричит... По-моему, это французские ругательства. Что вы с ним сделали?
– Синклер... – прошептала она.
Граф тотчас же затих, и его пальцы, горячие и влажные, вцепились в ее руку. Он несколько раз сжал ее, потом разжал пальцы и задремал.
– Почему вы послали за мной, а не за его матерью или доктором?
– Я доверяю докторам не больше, чем вы, а у миледи и так достаточно седых волос. И все они появились после того, как он последний раз болел.
– Последний раз? – Куинси убрала прядь волос с покрытого испариной лба Синклера.
– Да, после последнего большого сражения. Хирург пытался отрезать милорду ногу, но тот отшвырнул этого коновала и, собрав оставшиеся силы, выбрался из палатки. И никто не мог найти его целую неделю. – Томпсон натянул одеяло на плечи Синклера. – У миледи не было ни одного седого волоса до тех пор, пока она не прочитала список убитых и раненых. Она увидела его имя среди пропавших без вести – таких считали убитыми. – Слуга понизил голос: – Вы ведь не думаете, что сейчас он не выкарабкается?..
– Куинси!.. – прохрипел Синклер, внезапно проснувшись.
Куинси с облегчением улыбнулась, потом нахмурилась:
– Я не понимаю, милорд... Вам же было гораздо лучше. Отвар должен был...
– Отвратная бурда, – проворчал граф.
Куинси внимательно на него посмотрела:
– Так вы не пили отвар? Как же вы от него избавлялись?
Синклер свесил руку с кровати, и Куинси услышала тихий плеск.
– Ночной горшок?! Ах вы, упрямец! – Она встала с кровати. – Мы с Томпсоном уходим. Раз милорд лучше знает, что требуется для его лечения, нам здесь делать нечего. Пойдемте, Томпсон.
Слуга пожал плечами:
– Как скажете, сэр. Они направились к двери.
– Вы уходите?! – прохрипел граф. Куинси даже не обернулась.
– Подождите! – Синклер приподнялся и протянул к ней руку. – Прежде чем вы уйдете, не могли бы вы... Не могли бы вы принести мне чашку этого проклятого отвара?
Томпсон с Куинси, улыбаясь, переглянулись. Слуга взял пустой чайник со столика и вышел из комнаты.
Куинси смочила в тазу лежавшее рядом полотенце и протерла лоб больного.
– Милорд, вам не следовало ехать в Лондон. Было бы гораздо лучше, если бы вы остались в Брентвуде.
– Нет-нет... – Он закашлялся. – Ваша бабушка беспокоилась бы, если бы я не привез вас домой вовремя. Я дал слово. – Он со стоном откинулся на подушки.
Он также дал слово, правда, только самому себе, что не ляжет с ней в постель до тех пор, пока она не будет принадлежать ему по закону. Но это не означало, что он не хотел видеть ее до того момента.
Вскоре вернулся Томпсон с отваром. Синклер поморщился и сел в постели. Слуга, кивнув Куинси, отправился на свой пост в коридоре, а она, присев на край кровати, протянула графу чашку.
– Пейте.
– Ваше здоровье. – Он сделал глоток и снова поморщился. Потом быстро допил остальное.
– Вот и хорошо, – сказала Куинси. – Теперь мне следует уйти, а вам нужно поспать.
– Мне не хочется спать.
– Но сейчас глубокая ночь. Разумеется, вам хочется спать.
– Нет, не хочется. – Граф потянулся к ее руке.
– Что ж, в таком случае вам надо выпить стакан ромашкового чая. Интересно, есть ли на кухне ромашковый чай?
Он погладил ее по руке. Голос Куинси успокаивал лучше, чем любое лекарство. Ему действительно не хотелось спать – хотелось слышать ее голос. – Расскажите мне сказку, – сказал он неожиданно.
Куинси рассмеялась:
– Сказку?
– Вы хотите, чтобы я заснул? Тогда расскажите мне сказку на ночь.
– Вы как ребенок. Он кивнул:
– Сейчас – да.
– Хорошо. Только дайте подумать... – Она снова протерла его лоб влажным полотенцем. – Когда-то давным-давно... О, это просто смешно!
Синклер устроился поудобнее на подушках и взял ее за руку:
– Продолжайте же.
Она вздохнула:
– Когда-то давным-давно жил красивый юноша по имени Рэндолф.
