Чего хочет граф

Синклер замер. Томпсон же со вздохом облегчения отступил на несколько шагов, и из-под его каблука раздался зловещий хруст – то были очки Куинси. Она хотела их поднять, но вдруг почувствовала какую-то влагу на верхней губе. Облизав губы, она ощутила привкус крови.

– Чтоб мне провалиться, он же разбил вам нос! – Вытащив из кармана носовой платок, Томпсон бросился к Куинси и приложил платок к ее окровавленному носу.

Отстранив его руку, она пробормотала:

– Не беспокойся, ничего страшного.

Внезапно Синклер закашлялся, но кашель почти тотчас же прекратился, и послышался какой-то булькающий звук. Граф же, скорчившись в изголовье кровати, то и дело вздрагивал, и казалось, что лицо его посинело.

– Он задыхается! – Куинси бросилась к Синклеру. – Помогите перевернуть его...

Они перевернули Синклера на левый бок, и он не сопротивлялся. Куинси вскочила на кровать и опустилась рядом с ним на колени.

– Бабушка предупреждала, что такое может случиться, – сказала она. – Вытащите горшок из-под кровати. Побыстрее!

Томпсон повиновался. Куинси же принялась колотить Синклера ладонью по спине.

– Бабушка сказала вам бить его? – пробормотал слуга.

– Я делаю то, что надо делать. – С каждым словом она наносила очередной удар по спине Синклера, но глаза его по-прежнему оставались закрытыми. – Ничего не понимаю... Бабушка ведь сказала, что это поможет удалить жидкость из его легких.

– А он должен при этом сидеть или лежать? – Томпсон зажег еще одну свечу на столике у кровати.

– Я не знаю!.. – Куинси изо всех сил старалась не расплакаться.

– Может, позвать доктора Кимбалла?

– Нет времени. – Куинси склонилась над графом. – Кашляй, Бенджамин, – прошептала она ему в ухо и снова ударила по спине. – Ты должен кашлять. Пожалуйста, Бенджамин, ради меня.

Через несколько секунд Синклер начал кашлять, затем придвинулся к краю кровати и выплюнул мокроту в горшок.

Куинси похлопала его по плечу и, сев с ним радом, с облегчением вздохнула. Вскоре дыхание графа восстановилось, и он, взглянув на нее, пробормотал:

– О, мой ангел... – Он на мгновение прижал ее руку к сердцу, затем в изнеможении откинулся на подушки и закрыл глаза.

Томпсон в изумлении уставился на Куинси, потом перевел взгляд на Синклера.

– Я знал это! – воскликнул слуга. – Выходит, я был прав. Гримшо должен мне шиллинг!

– Вы о чем? – Куинси поднялась с кровати и пристально посмотрела на Томпсона.

Слуга расплылся в ухмылке:

– Я знал, что вы... не мужчина.

Куинси судорожно сглотнула.

– Но почему вы так думаете?

Томпсон немного смутился, но потом снова ухмыльнулся:

– Лорд Синклер не из тех, кто будет прижимать к сердцу руку другого мужчины, Куинси со вздохом опустилась в кресло.

– Когда вы заключили пари с Гримшо?

– После происшествия в доках. Я тогда нес вас к карете, а потом занес в дом. Вы выглядели как надо, но... что-то было не так. Граф же, когда увидел, как вы лежите без чувств на диване... Знаете, он стал белее, чем его галстук.

Куинси вдруг почувствовала, что ей все равно. Она слишком долго не спала, чтобы сейчас думать об этом. К тому же Томпсону, кажется, можно доверять. Куинси взглянула на слугу:

– Видите ли, Томпсон, я... – Она в смущении умолкла.

Слуга улыбнулся и проговорил:

– Не беспокойтесь, сэр. Я буду на своем посту. Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня. – Он подмигнул ей и вышел из комнаты.

Куинси долго смотрела на закрывшуюся за Томпсоном дверь. Потом, тихонько вздохнув, села рядом с графом. Этой ночью она чуть не потеряла его. К счастью, кризис миновал, но теперь следовало ждать следующего... При мысли об этом Куинси вздрогнула, затем, не удержавшись, обняла Синклера. Он тотчас потянулся к ней и, обхватив ее обеими руками, положил голову ей на грудь; глаза же его по-прежнему были закрыты. Она прижала его к себе и прошептала:

– Никогда больше не пугай меня так. Слышишь, Бенджамин?

Он что-то пробормотал себе под нос и захрапел. Она погладила его по щеке и поцеловала в макушку.

Куинси обнимала графа всю ночь, то и дело, утирая слезы. Она чувствовала, что все сильнее привязывается к Синклеру, и это страшило ее. Ведь если она оставит его, в ее жизни образуется пустота, зияющая дыра в сердце. Но, увы, ей придется его оставить, потому что если она не сделает этого...

Послышался тихий стук в дверь, и Куинси поднялась с постели за мгновение до того, как Матильда вошла в спальню.

– Я подумала, что вы, должно быть, проголодались, сэр, – сказала служанка, поставив на стол поднос. – И еще я принесла лимонаду с медом. Кухарка сказала, что вчера вы требовали его очень много.

– Спасибо, Матильда. – Куинси протерла глаза – их жгло так, будто песком запорошило.

– Скажите, сэр, лорд Синклер умрет? – неожиданно спросила служанка.

Куинси взглянула на нее с удивлением:

– Конечно, нет. Я уверен, что он скоро поправится.

Лицо Матильды просветлело.

– О... Я так рада... – Взглянув еще раз на спящего графа, служанка присела в реверансе и направилась к двери.

– Матильда... – окликнула ее Куинси. – А где Джилл сегодня утром?

– Она подгоняет новое платье для леди Синклер, сэр. Думаю, миледи собирается надеть его на свадьбу.

– На свадьбу?

– Ну да... На свадьбу лорда Синклера. Мы уже боялись, что платье окажется для похорон, – Матильда опустила глаза, – но теперь-то ясно, что оно для свадьбы. Вам нужно что-нибудь еще, сэр?

– Нет, спасибо. Можете идти.

Куинси даже не слышала, как закрылась дверь за служанкой. Сердце ее гулко стучало в груди, а на глаза снова навернулись слезы. Но кого же леди Синклер подыскала в жены своему сыну? Или граф сам нашел?.. Нет-нет, не может быть – она, Куинси, узнала бы об этом раньше, чем леди Синклер.

Куинси снова опустилась на кровать и взглянула на графа.

– Мой ангел, – пробормотал он с улыбкой, глаза его по-прежнему были закрыты.

– Да, милорд... – прошептала она. – Вы не спите?

Он не ответил, но его пальцы крепко сжали ее руку.

Куинси почувствовала стеснение в груди. О Господи, она любит Синклера все больше, а ведь ей придется покинуть его. Слезы снова подступили к ее глазам, и она, не удержавшись, тихонько всхлипнула. Но Синклер, спавший с улыбкой на губах, этого не слышал.

«Интересно, получил ли Томпсон свой шиллинг?» – неожиданно подумала Куинси. Тяжко вздохнув, она вернулась к уже остывшему завтраку.

Синклер медленно открыл глаза, и тотчас же часы на каминной полке пробили двенадцать. Но что это за сопение с ним рядом? Он повернул голову и увидел Куинси, дремавшую в кресле у кровати. Синклер нахмурился. Такая преданность секретаря может вызвать у слуг удивление. И все же он был рад, что Куинси