змеей вполз в сердце старика и обещал ему защиту прав урсов не только в землях радимичских, но и полянских, и новгородских.
После слов Багуна в горнице воцарилось тяжелое молчание. Простоватый Богдан, не шибко вникающий в хитросплетения замыслов своего брата, предложил гостям пустить братину по кругу, но понимания не встретил. Старейшинам было сейчас не до пира.
— Если упустим время, то о былых ганских вольностях можно будет забыть если не навсегда, то надолго, — сказал Карочей. — Либо каган Битюс нас подомнет, либо ведуны.
Ган Карочей был виднейшим сподвижником Митуса, а за его спиной стояли многочисленные ганы скифских и славянских родов, недовольных всевластием Битюса и хабибу на землях Хазарии. Все присутствующие об этом знали, а потому и слушали скифского гана с особым интересом.
— А как Шатуненок оказался в городе?
— Я его привез, — нехотя отозвался ган Багун. — Сегодня поутру Ичал Шатун назначил ему встречу в полуразрушенной усадьбе близ города. Туда же подъедут и несколько самых влиятельных урсских ганов, в том числе Годун и Сидок.
— А уверенности, что Ичал Шатун нас поддержит, у тебя нет?
— Скорее у меня есть уверенность в обратном, — криво усмехнулся Багун.
— Тогда зачем ты организовал эту встречу? — наивно удивился Богдан.
— Вероятно, затем, чтобы она вообще никогда не состоялась, — ласково улыбнулся младшему брату Сухорукий. — Но это уже не забота гана Багуна — это наша забота.
Карочей ждал от урсского гана протестов, но не дождался — Багун промолчал. Участь Ичала Шатуна была решена, оставался Шатуненок, и здесь у Карочея были сомнения, которыми он не замедлил поделиться с собеседниками:
— Если урсы признают своим вождем человека, возросшего под кровом печальников славянских богов, то будет ли нам от этого большая польза? Сколь я успел уяснить, этот Искар очень упрямый отрок.
— Упрямый и своевольный, — подтвердил ган Багун. — Но если он станет на нашу сторону, то очень многие урсы качнутся вслед за внуком Листяны Шатуна. К тому же у Искара есть свой счет к боярину Драгутину, и оплатить этот счет можно только кровью.
— Боярин Драгутин убил отца этого отрока Лихаря Урса, — пояснил присутствующим Борислав Сухорукий. — Долг Искара отомстить убийце.
— И он отомстит? — прищурился на собеседника скиф.
— Во всяком случае, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы всё случилось именно так, — твердо сказал Багун.
Карочею замысел Багуна понравился, но сомнения насчет Искара у него остались. Слов нет, отрок отличный боец, но ведь и боярин Драгутин не деревенский олух. Многие люди поплатились головами за самонадеянное желание посчитаться с даджаном. Жизни Искара Карочею не было жалко, но ведь не об отроке шла речь, а о боярине. Драгутии должен умереть, ибо его смерть сильно облегчит путь заговорщиков к успеху.
— Надо помочь отроку, — усмехнулся Изяслав.
— Мы ему поможем, — кивнул головой Сухорукий. — Но кроме Драгутина у нас есть еще две проблемы — Берестень, где засел Рогволд, и Листянин городец, где обосновался Торуса.
— Мне кажется, что после сегодняшней неудачи Рогволд обиделся на Всеволода и Сновида, — поделился своими впечатлениями Карочей. — Стоит, наверное, разбередить раны боготура. Рогволд человек честолюбивый и самолюбивый, возможно, в его лице мы обретем союзника.
— Будь осторожен, ган, — остерег скифа Борислав. — Этот твой будущий союзник далеко не глуп, в горячке запросто может снести тебе голову. Рогволд человек заполошный, и полагаться на него в серьезном деле нельзя. Но если тебе удастся вбить клин между берестянским князем и Сновидом, о это будет большим подспорьем нашему делу.
— Есть еще один человек, которого мы можем использовать в своих целях, — усмехнулся Карочей. — Я имею в виду Ицхака Жучина.
— Жучин, насколько мне известно, один из самых преданных кагану людей, — удивился Изяслав.
— Пока каган в силе, Ицхак будет его поддерживать, — подтвердил Карочей, — но собственная мошна купцу все-таки дороже. Жучин будет искать с тобой встречи, ган Борислав, и было бы неплохо направить его усилия к нашей пользе.
— Всё это хорошо, — раздраженно заметил Богдан, которому разговоры на трезвую голову изрядно надоели, — но кто поручится, что ган Митус справится со своей задачей? А без его поддержки наша затея может рухнуть, еще не начавшись.
Богдан, младший брат Всеволода, хоть умом и не блистал но в данном случае проявил несвойственную ему прозорливость и предусмотрительность. Не ко времени поднятый мятеж мог сыграть на руку как кагану Битюсу, так и ведунам которые в случае неудачи заговора сделают все возможное чтобы свести на нет права и влияние родовых вождей и в радимичской земле, и в Хазарии.
— Замысел гана Митуса таков, — понизил голос Карочей, — стравить Битюса с Великим князем Яромиром, и когда Большая каганская дружина вступит в Полянские земли, ударить ей в тыл, опираясь на недовольные действиями Битюса скифские и славянские роды. Кагана Битюса объявят изменником и разрушителем завещанного богами и пращурами ряда и устранят.
— А нам какая от этого будет радость? — возмутился Богдан. — Смерть кагана приведет к усилению влияния божьих ближников. Ведуны будут править во всех славянских землях, а старейшинам родов останется только облизываться, на них глядя.
— Вот потому и нужно сделать все от нас зависящее, чтобы в радимичских землях правил не Всеволод, а ган Борислав, который получит булаву не из рук Велесовых волхвов, а из рук кагана Митуса и родовых старейшин. А на волостные столы взойдут назначенные ганом Бориславом наместники из мужей достойных, чьи предки немало пролили крови за величие радимичей и славян. А что до волхвов и ведунов, то они должны знать свое место. И если хотят жертвовать богам, то пусть жертвуют, но толковать волю богов к своей пользе мы им не позволим. Ныне голос родовых ганов совсем не слышен на славянских землях. Суд в городах и весях вершат ведуны, а где суд, там и власть. И в Хазарии дела не лучше. Каган Битюс родовых и племенных старейшин ни во что не ставит, вершит дела единовластно, опираясь на плечи ближников, хабибу и наемных мечников без роду без племени. Так неужели мы и дальше будем отмалчиваться, ганы, неужели позволим затоптать правду, завещанную нам дедами и прадедами?!
— Вот за это надо выпить, — сказал Богдан, побежденный красноречием скифа.
Братина пошла по кругу не только в знак одобрения словам Карочея, но и как символ единения всех присутствующих за столом вокруг идеи братства лучших людей Хазарии и Руси.
Глава 7
СМЕРТЬ ШАТУНА
Искар покинул постоялый двор под утро, ведя в поводу вороного коня. На городских улицах еще веселились самые неугомонные из обывателей, которым мало оказалось пьяной ночи. Искар личину снял, дабы не пугать высыпавшую поутру детвору, но Торговую площадь решил обойти стороной, дабы не быть узнанным ни доброхотами, ни княжьими мечниками.
— От меня не спрячешься, — вдруг услышал он у самого уха жаркий девичий шепот. По голосу он без труда распознал Ляну, которая хоть и была обряжена отроком, но смотрела на Искара все теми же зелеными бесовскими глазами. На Ляну Искар был в большой обиде, ибо нисколько не сомневался, что ведунья обвела его вокруг пальца с Листяниными схронами. Тем не менее он позволил ей крепко ухватить себя за руку, поскольку имел на нее свои виды. Так вдвоем они и дошли до городских ворот, которые стражники держали открытыми с прошлого вечера, поджидая загулявших в окрестных полях горожан. Стольный град был велик, заполнен вооруженными людьми и случайных наскоков не боялся.
— Куда путь держишь, странник? — спросила Ляна, когда они вышли за ворота.
— Шатуна хочу повидать, — отозвался Искар, усаживаясь в седло.
— Это тот оборотень, который личины менял — то старцем перед Осташем представал, то мужем средних лет?
Ведунья посмеивалась над простодушием Осташа, а Искар ей насмешничать не мешал. Уж конечно Ляна догадывалась, а скорее всего знала наверняка, что Шатунов было двое.
