поведения. Все остальное: сокрушающее ощущение бедности, понимание того, что ради денег можно сделать все, не остановиться ни перед чем, — было точно таким же. И в этой психологии не было ничего странного. Обычная борьба за выживание. На этих улицах не существовало понятия преступления. Просто находились более или менее опасные способы заработать на жизнь.
Ясмин скорее ощущала, чем видела зловещую энергию, излучаемую холодными молодыми людьми, провожавшими ее цепкими взглядами. Они не желали ничего упускать в этой жизни.
Непонятно почему, но, глядя на этих молодых людей, Ясмин неожиданно вырвалась из оцепенения, в котором так долго пребывала. Всю ее вдруг пронзило ощущение реальности мира, и с новой, необычной силой взорвались для нее цвета и звуки улицы. По всему телу разлилось ощущение невероятной энергии, о существовании которой Ясмин и не подозревала. Она даже почувствовала, как задрожали ее пальцы.
— Вот оно! — громко воскликнула Ясмин.
Парни удивленно уставились на нее. Но больше им ничего услышать не довелось, поскольку стремительно шагавшая Ясмин успела завернуть за угол и лишь там закончила свою мысль:
— Я была ребенком! Каким же я была ребенком!
Вместо того чтобы, воспользовавшись наследством, купить себе свободу, которой так хотела Ясмин, она — теперь это было ясно как день — позволила связать себя узами мужского покровительства. Ясмин поняла, что ее нынешнее существование было предопределено заранее теми нормами, по которым она прожила свою жизнь. Ошеломленная Ясмин перешла улицу и направилась обратно, в сторону Сен-Жермен- де-Пре.
«Я трусила, — продолжала она размышлять. — Была настолько бесхарактерной, что не видела за собой права выбора. Я же теперь так же свободна, как Оскар фон Ротенбург: деньги дают мне право поступать, как мне хочется. Все, что теперь требуется, — это определить, чего же мне хочется. И тогда я стану по- настоящему свободной». Ясмин улыбнулась, неожиданно осознав до конца, что же для нес сделал Андре. Он подарил ей свободу, и она должна ею воспользоваться.
Все это время, с самого того дня, когда Хасан появился в ее кабинете в Женеве, Ясмин не могла думать о себе самостоятельно. И вдруг, подобно мощной волне прилива, на Ясмин обрушился поток желаний.
Она вспомнила, что собиралась учиться основам бизнеса, которым занимался Оскар: понять, как искусство превращается в деньги, а потом опять оборачивается искусством.
Теперь до нее дошло, что виноградники — это та же система.
Виноград превращался в деньги, деньги производили новый виноград. Но станет ли Хасан учить ее? Ясмин тут же поняла, что нет. Халифе не нужна была такая женщина. Ему нужна была куртизанка, возможно, образованная, но не самостоятельная, независимая женщина, и уж точно не деловая женщина.
Но как же тогда она научится? И где? И еще один вопрос: Хасан ни на секунду не сомневался, что Ясмин — его собственность, его приобретение. Он никогда не предлагал Ясмин выйти за него замуж, и она ни за что не вышла бы.
Хотя Хасан ни минуты не сомневался в согласии Ясмин. Он был слишком в себе уверен. Нет, их совместная жизнь сковывала Ясмин, какой бы приятной она ни казалась. Праздное, искусственное, полное любовных наслаждений — такое существование было просто обезболивающим средством, и Ясмин поняла, что должна из этой жизни вырваться.
Наследство давало Ясмин возможность уехать, куда ей захочется. Единственная реальная проблема заключалась в том, чтобы уйти от Хасана и в то же время попытаться научиться делу.
— Невозможно, — пробормотала Ясмин.
Но тут же расхохоталась.
«Проще простого! И как это раньше мне не приходило в голову? — удивилась про себя Ясмин. — Ну разумеется!
Учеба. Надо продолжить учебу. В конце концов, все девушки из Лотремо поступили в колледжи. Хиллари учится в Рсдклиффе, и я могу поступить туда же. Да, но Редклифф — в Америке. Слишком далеко. Что ж, в Париже всегда под рукой Сорбонна. Слишком близко. — Ясмин снова рассмеялась. — А как насчет Англии? Почему бы и нет?»
Но как быть с Хасаном? Любит ли она его? Ясмин не могла этого сказать. Она не знала. Правда, ей нравилось его общество. Ясмин наслаждалась его искусством заниматься любовью. Но это не было самой любовью. Любовь значит нечто большее. Ясмин вспомнила Андре, чувства, которые она с ним испытывала. Была ли тогда любовь?
Возможно. К Хасану же она испытывала нечто другое. Приятное, но другое.
Ясмин поймала такси. По дороге она поняла, что абсолютно счастлива, что разобралась в своих чувствах и развеселилась при мысли об открывающихся в ее жизни перспективах.
Выходя из машины, Ясмин сунула таксисту двадцать франков вместо положенных семи. Не дожидаясь сдачи, взлетела по ступенькам и скрылась за дверью.
Радостно напевая, она облачилась в бирюзовое платье и надела на шею жемчужное ожерелье. Спустившись вниз, Ясмин принялась дожидаться Хасана.
— О-о-о, отлично, — похвалил Хасан, ставя портфель на пол. — Ты уже готова. Мы отправимся, как только я переоденусь.
— Ах, Хасан, я приготовила тебе выпить. Я приняла решение и хочу тебе о нем рассказать.
— В самом деле? Итак, ты решила завтра выйти за меня замуж. Угадал? Рад это слышать, но к подобному признанию вовсе не обязательно подготавливать меня посредством выпивки.
— Нет. Я решила продолжить учебу. Это то, что мне нужно. Все это время я пыталась найти себя. Сегодня я неожиданно поняла, чего я хочу. Я так счастлива!
Не похоже было, что Хасан разделяет ее восторг. Ей показалось, что на какое-то мгновение в его глазах промелькнуло холодное бешенство.
— Нет, — твердо заявил Халифа. — Ты должна быть здесь, со мной.
— Я тебя не бросаю. Я просто хочу продолжить учебу.
В Англии.
— А с чего ты решила, что имеешь право все оставить, бросить на произвол судьбы? Ты уверена, что, когда ты вернешься, все будет в полном порядке? — ледяным тоном спросил Хасан. — Не слишком ли ты самонадеянна?
Ясмин слегка запнулась. Разговор складывался не так просто, как она предполагала.
— Но мне всегда нравилось учиться, — робко возразила она. — Я очень хотела поступить в колледж, но Андре так и не предложил мне этого — не хватило времени.
— Возможно, он не считал, что тебе это нужно.
— Не важно, что он считал, — смутилась Ясмин. — Теперь имеет значение, что считаю я. А мне очень хочется продолжить свое образование.
— Как ты окончила школу?
— С отличием, разумеется. Я даже произносила прощальную речь от имени всех выпускниц. — Сказав это, Ясмин даже несколько приосанилась.
В комнате воцарилось молчание. Хасан прекратил ходить взад-вперед и сел, словно влился, в глубокое кресло, напомнив, как обычно, Ясмин своей грациозностью большого кота. Каждое его движение было прекрасно выверено, взвешено и экономично. Хасан мог бы стать бесподобным атлетом, если бы выбрал спортивную карьеру. Он долго, не говоря ни слова, смотрел на свой стакан.
У Ясмин от подступившего страха забегали по коже мурашки. Что же скажет Хасан?
Наконец он взглянул на Ясмин.
— Что ж, мне кажется, в этом нет никакого вреда. — Голос его неожиданно смягчился. Он тщательно подбирал слова. — В конце концов, как любовница ты от этого станешь еще очаровательнее.
— В самом деле? — удивилась неожиданной смене его настроения Ясмин.
— А может, и нет, — засмеялся Хасан. — Но ты станешь более интересной собеседницей. К тому же глупо с моей стороны становиться у тебя на пути. В конце концов, не исключено, что, приехав туда, ты начнешь скучать обо мне или тебя начнет тяготить вся эта школьная чепуха. Тогда ты моментально вернешься.
Ясмин овладела досада.
