— Какие имена тебе нравятся?
— София, если родится девочка, и Роберт, если будет мальчик. Конечно, я не знаю, что мне понравится, когда ко мне вернется разум, — сухо добавил он.
— Ты не потерял разум! У тебя временная потеря памяти, и я вовсе не имела в виду детские имена. Я говорю о парочке на заднем сиденье.
Лукас обернулся.
— Бедняги! — сочувственно сказал он. — У них такой вид, будто через десять минут наступит конец света! Может быть, мне все-таки следовало взять тот насест?
— Они оживут, как только мы начнем регулярно кормить их. Но нельзя же все время называть их «животные».
— Верно, — согласился Лукас. — Что ты предлагаешь?
— Ну, в этом псе есть что-то от терьера. Он весит не более четырех с половиной килограммов, и, по словам ветеринара, он уже взрослый. — Джослин задумалась. — Он похож на Перси.
— На Перси? А как выглядит Перси?
— В нем есть нечто, характерное для эпохи королевы Виктории. Я имею в виду его бакенбарды. В конце девятнадцатого века было, принято иметь обильную растительность на лице.
— Пусть будет Перси, — согласился Лукас. — Ну, а для кота?
— Что-нибудь короткое. Может быть… Макс? — предложила Джослин. — Принц Альберт, несомненно, викторианец, и он был немцем, а Макс — немецкое имя, так что все очень подходит!
Лукас ухмыльнулся.
— Я не говорил, что у тебя удивительно причудливый ход мыслей?
— Спасибо! — улыбнулась в ответ Джослин. — В деловом мире это плюс. Мы…
Она внезапно умолкла, заметив темноволосого мужчину, выходившего из ресторана, мимо которого они проезжали. Джослин попыталась незаметно рассмотреть его, но у нее ничего не получилось. Мужчина отвернулся, разглядывая заголовки газет в автомате, стоявшем у входа.
Джослин с трудом подавила внезапное чувство страха. Не может быть, что это Билл! сказала она себе. Он не знает, что они в Вермонте. Или знает?
Она нервно закусила нижнюю губу и задумалась. Ричард — единственный человек, который знает, где они, но он даже не здоровается с Биллом. Верность и здравый смысл не позволят Ричарду предать своего босса.
Но Лукас владеет этим домом много лет, и Билл должен знать это.
Ты же не уверена, что это Билл, пыталась убедить себя Джослин. Ты видела его мельком. Ты подумала, что это Билл, потому, что он не выходит у тебя из головы.
— В чем дело? — спросил Лукас. — Хочешь, я сяду за руль?
Джослин решительно стряхнула свои страхи. Если она будет беспокоиться, это не поможет избавиться от Билла.
— Нет, я не хочу, чтобы ты вел машину. Я просто задумалась.
— Тогда попытайся думать о чем-нибудь приятном, — сказал он. — У тебя был такой же испуганный вид, как у Перси и Макса.
Когда они приедут, она позвонит Биллу и узнает, дома ли он. Если он дома, тогда его не может быть в городе. А если его дома нет… Все равно это не означает, что я видела Билла, сказала себе Джослин.
— Я думаю, что тебе следует немного полежать, когда мы приедем, — сказал Лукас.
— Нет, я чувствую себя прекрасно. И, кроме того, я хочу, чтобы мы развесили иллюминацию сегодня. Ведь темнеет так рано.
— Как хочешь. Давай сначала устроим животных, потом займемся иллюминацией, а затем разведем огонь в камине, и будем поджаривать сосиски и зефир.
Джослин содрогнулась.
— Я не хочу даже думать о том, что эта еда сделает с уровнем холестерина в твоей крови!
— У меня с ним проблемы?
— Насколько мне известно, нет.
— Тогда несколько лишних порций не повредят, — успокоился Лукас.
— Верно. Но завтра мы приготовим настоящую еду.
— Ты хочешь сказать, что шоколад не относится к настоящей еде?
Джослин рассмеялась.
— Продолжай мечтать!
— Пожалуйста, оставь мне хотя бы одну иллюзию!
Двадцать пять минут спустя машина въехала на подъездную дорогу и остановилась перед домом.
— Заноси Перси и Макса в дом, а я разгружу машину, — предложил Лукас. — Только скажи, куда все это класть.
— Оставь в гостиной, а потом мы все разберем, — сказала Джослин, выключая двигатель.
Выйдя из машины, она открыла заднюю дверцу и отстегнула пояс, удерживавший сумку с Перси. В собачьем взгляде в равной мере слились осторожная надежда и страх.
— Не бойся, Перси, — успокоила его Джослин. — Тебе будет хорошо здесь. Теперь у тебя есть хозяин, и мы позаботимся о тебе.
Джослин осторожно вынула сумку из машины.
— Я уже открыл дверь, — сказал Лукас, выглядывая из-за кучи сумок и пакетов, которые он держал в обеих руках. — Оставь его в сумке, пока я не найду поводок, который мы купили. Я хочу немного выгулять его.
— Интересно, прав ли ветеринар, говоря, что этот пес действительно домашний? — спросила Джослин, входя за Лукасом в дом.
— Хорошо, если это так. Но даже если он не домашний, мы быстро приучим его, потому что на вид он очень сообразительный.
— Похоже, что так, — согласилась Джослин. — И он храбрый, потому что он бросился под машину, чтобы спасти своего друга. Посиди здесь, Перси, а я принесу Макса, — обратилась Джослин к дрожавшей собаке.
Она поспешила к машине и быстро принесла сумку с Максом, поставив ее так, чтобы животные могли видеть друг друга. Перси прижался к стенке, пытаясь прикоснуться к своему другу.
— Подожди минутку, малыш, — успокоила его Джослин. — Сначала ты погуляешь, затем я поставлю туалет для Макса, а потом вы оба будете свободны.
— Нашел! — В руках у Лукаса был ярко-красный поводок и ошейник такого же цвета.
Джослин осторожно открыла сумку и вынула дрожавшего пса.
— Все хорошо, мой милый, — пробормотала она. — Никто тебя не обидит.
Лукас быстро застегнул ошейник на шее Перси, прикрепил поводок и осторожно взял собаку из рук Джослин.
— Немного погуляем и вернемся. Я обещаю, — обратился он к Перси.
В ответ пес быстро лизнул его в подбородок.
— Мне кажется, что я ему нравлюсь, — удивился Лукас. Было видно, что ему приятно.
— Почему же нет? Ты очень симпатичный, — заметила Джослин.
Лукас потянулся к ней и быстро поцеловал в губы.
— Ну, спасибо! Но я не удивлен, что ты сказала это. Мы ведь женаты.
— Исходя из того, что мне пришлось видеть, брак не гарантирует, что муж и жена нравятся друг другу, — сухо сказала Джослин.
— Значит, мы с тобой исключение, которое доказывает это правило, — возразил Лукас, — потому что ты мне не только нравишься. Я люблю тебя. Я испытываю к тебе страсть, которую пока не могу удовлетворить. — В его голосе прозвучала жалобная нота.
— Через месяц, — с трудом произнесла Джослин, мучаясь от чувства вины.
— Через месяц, — повторил Лукас, подхватив пса и направляясь с ним к двери.
Пока Лукас выгуливал Перси, Джослин поспешно устроила для Макса туалет, который она показала
