внезапно натолкнулся на чье-то податливое тело рядом с собой.
Он удивленно открыл глаза и обнаружил, что смотрит в безмятежное лицо спящей Джослин. Она просто великолепна, подумал он, пожирая глазами мягкие полуоткрытые губы. Стоит ему чуть-чуть наклониться вперед, и он прикоснется к ним и…
Джослин? Лукас едва не задохнулся, почувствовав сильное головокружение. Чувство равновесия исчезло, и ему показалось, что он падает. Прошло несколько минут, показавшихся ему бесконечными, прежде чем он пришел в себя и попытался понять, что произошло.
Несчастный случай! Вот с чего надо начинать. С ним произошел несчастный случай. Он поморщился, когда сознание услужливо воспроизвело большую черную машину, которую неумолимо заносит прямо на него. Нахмурившись, Лукас тщетно пытался вспомнить, что последовало за этим. Он помнил только, как машина, огромная, как гора, несется на него. Следующее воспоминание, которое ему удалось восстановить, — бледное лицо Джослин, в тревоге склонившейся над ним. У нее был испуганный и напряженный вид, но он не знает, что напугало ее и почему ему показалось, что она решается на что-то. У него даже нет уверенности в том, что он действительно видел ее. Возможно, она только почудилась ему. Он начал вспоминать.
Пробормотав что-то во сне, Джослин пошевелилась, и Лукас замер, боясь, что она проснется. Ему крайне необходимо привести в порядок свои мысли, прежде чем они посмотрят друг другу в глаза.
Она, не просыпаясь, теснее прижалась к нему.
Полный решимости понять, что происходит, Лукас заставил себя вызвать в памяти несчастный случай и внимательно проследить ход событий, которые он помнил. Джослин, должно быть, заявила на месте происшествия, что она его жена, так как в больнице ее воспринимали именно так. Но для чего она сделала это? Лукас не мог найти ни одной правдоподобной причины. Заявление об уходе уже было подано, и ей предстояло уйти через…
Она могла оставить его в больнице и тут же улететь. Билет у нее был, но она им не воспользовалась. Почему? Что она надеялась получить, притворяясь его женой?
Многое, подумал Лукас. Перед его мысленным взором предстала женщина с резкими чертами лица. Его мачеха. Если бы он поверил, что Джослин — его жена, он открыл бы ей доступ к своим банковским счетам, а они весьма значительные.
Но она не покушалась на его счета. Они купили только рождественские украшения, и это была его идея.
Джослин отнюдь не глупа. Ей следовало знать, что время, в течение которого она может извлечь из него какие-либо финансовые выгоды, ограничено.
В этой теории есть еще один недостаток, понял он. Когда Джослин выдала себя за его жену, она не могла знать, что он потеряет память. Для чего она сделала это?
А что, если… у нее есть к нему какие-то чувства? Его охватило радостное волнение, но здравый смысл взял верх. Если она хоть что-то чувствовала бы к нему, она бы не захотела уйти с работы. А она захотела. И выразила это весьма недвусмысленно и энергично.
Однако в этом есть смысл, если Джослин заняла пост его административного помощника с целью завлечь его, как мачеха проделала это с отцом. Она решила уволиться, когда поняла, что у нее ничего не получается. Ей нужно было подождать всего несколько недель, подумал Лукас, немного терпения, и она была бы вознаграждена, увидев, какого он свалял дурака.
Но даже если это так и она утвердилась в роли его жены, чтобы попытаться извлечь из него выгоду, факт остается фактом — она не предприняла такой попытки. Лукас не мог понять, почему.
Джослин шевельнулась, и он замер. Ему надо срочно решить, что делать.
Есть два варианта, подумал он. Можно сказать Джослин, что к нему вернулась память, и можно притворяться, что у него амнезия. Если он признается в первом, он никогда не узнает, для чего ей понадобилось это перевоплощение. Он даст Джослин немного времени, чтобы она сделала следующий шаг, и тогда обязательно узнает ее замысел. Ему не придется гадать.
Он не сможет притворяться бесконечно, потому что ему необходимо управлять компанией, но рождественские каникулы он себе позволит, наконец, решил Лукас. И если из этого ничего не выйдет, у него останутся воспоминания о времени, проведенном с женщиной, которую он любит.
Лукас похолодел, осознав, какое слово он подсознательно использовал. Разве он любит Джослин?
Лукас осторожно встал с постели. Торопливо одевшись, он открыл дверь и увидел, что перед ней лежит Перси. Макс прижимался к нему.
Пес взглянул на Лукаса с робкой надеждой, как будто он в равной мере приготовился как к проявлению дружелюбия, так и к плохому обращению.
Наклонившись, Лукас почесал у него за ушами и погладил Макса.
— Доброе утро, ребята! Дайте мне пять минут, чтобы я обулся и надел куртку, и тогда я выведу тебя, Перси.
Макс был невозмутим, но лохматый хвост Перси радостно застучал по ковру.
Через три минуты Лукас поспешно выскользнул с собакой во двор. Перси не терял времени даром. Он явно опасался, что, если задержится во дворе слишком долго, Лукасу придет в голову не впустить его в дом.
— Теперь завтрак, — объявил Лукас, как только они вошли в дом.
Перси радостно взвизгнул. Войдя в кухню, Лукас, следуя совету ветеринара, разложил пищу в небольших количествах. Перси мгновенно расправился с едой и ожидающе посмотрел на него.
— Прости, приятель. Через час я дам тебе еще.
Перси поднял одно ухо, повернул голову, как будто прислушиваясь, и проворно побежал в гостиную. Макс продолжал аккуратно доедать свой завтрак.
Лукас пошел посмотреть, что заинтересовало собаку, и увидел, что Джослин стоит в спальне, лаская Перси. Его взгляд жадно пробежал по ее стройной фигуре. На ней были джинсы, восхитительно облегавшие точеные ноги, и толстый свитер кремового цвета. У нее был очень аппетитный вид. По мнению Лукаса, она выглядела бы еще восхитительнее в кружевном пеньюаре. В зеленом, решил он, сшитом из тонкого мягкого щелка, облегающего все округлости ее фигуры. Лукас провел кончиком языка по внезапно пересохшим губам, когда перед его мысленным взором предстало глубокое декольте и груди Джослин, едва прикрытые кружевами. Он бы…
— У тебя болит голова? — прервал сладостные размышления Лукаса ее прозаический вопрос.
Осторожно, Форестер, она ничего не должна заподозрить, иначе всему конец! Она умчится прочь, как испуганный кролик, и ты останешься ни с чем.
— Нет. Просто мне немного холодно. Мы с Перси выходили во двор.
Джослин быстро оглядела гостиную.
— Никаких сюрпризов?
— Ни одного. Совершенно очевидно, что наш Перси жил в чьем-то доме, пока его не бросили.
Наш Перси. Джослин с наслаждением вслушалась в эти слова. Как будто они одна семья! В данный момент так оно и есть. И так будет то недолгое время, пока к Лукасу не вернется память.
Перси лизнул ей руку, и Джослин улыбнулась ему. Семья, которая растет с каждым днем.
Джослин подняла глаза и увидела, что Лукас смотрит на нее с напряженным вниманием. Она узнала этот взгляд. Он всегда так смотрит, когда что-то озадачивает его, и он всеми силами старается понять это.
Неужели к нему вернулась память? От страха Джослин похолодела. Нет, ей это показалось, пыталась она убедить себя. Если бы Лукас все вспомнил, он бы потребовал объяснений. Но он молчит и даже никак не комментирует ситуацию.
— Я накормил их, — сказал Лукас. — Давай составим план на сегодняшний день, пока мы будем завтракать.
Эти слова успокоили Джослин, и она пошла за ним в кухню.
— Будешь есть овсяную кашу? — спросила она, открывая кухонный шкаф.
Лукас смотрел, как Джослин высыпает в миску содержимое небольшого пакета.
— Мне, пожалуй, двойную порцию, — попросил он. — У нас есть пончики, чтобы перекусить, пока
