Я не знаю, признал Грег. Но я выясню.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Чак Мастерс постарался поудобнее пристроить голову на жестко обитой спинке сиденья.
Сколько бы он ни ездил поездами, ему никогда не удавалась эта простая задача — устроиться поудобнее. Он был уверен, что поезда придумали те же люди, которые придумали электрический стул и подземные камеры пыток. Так положишь голову — неудобно, положишь иначе — тоже неудобно. Что ему нужно, так это пульман[3]. Но в пульманах он тоже ездил и никогда не мог уснуть. К черту! Надо было ему поступить в ВМС!
В конце концов он устроился более-менее удобно, наклонив голову и откинувшись немного назад, градуса на три. За окном проносился сельский пейзаж, ласковое южное небо незаметно переходило во все более суровое выцветшее небо севера. Он начал считать телеграфные столбы. Столбы были установлены через равные промежутки, но вкопаны на разную глубину, так что провода то поднимались, то опускались, то поднимались, то опускались…
Господи, меня начинает укачивать.
Он отвернулся от телеграфных столбов и пейзажа за окном и сосредоточился на стекле напротив, в котором отражался проход и сиденья. На одном из них сидела девушка. Она была рыжеволосая, в узком зеленом шерстяном костюме и коротком пальто. Ее ноги были скрещены, на одной из щиколоток поблескивала золотая цепочка. Скрещенные ноги позволяли видеть мясистое белое бедро, и казалось, девушка знала и гордилась этим. На секунду Мастерсу захотелось отвернуться от отражения и насладиться оригиналом. Боролись два чувства: желание посмотреть на щедро выставленное напоказ бедро и сохранить удобное положение, которое он с таким трудом нашел. Ты — офицер Военно-Морского Флота Соединенных Штатов, напомнил он сам себе, и твое поведение должно соответствовать поведению офицера Военно- Морского Флота Соединенных Штатов. Но бедро продолжало манить. Девушка опустила журнал и глубоко вздохнула. Это явно угрожало целости верхней части ее туалета, и Мастерс был уже почти готов встать и познакомиться с молодой особой, когда вспомнил о Джейн Дворак. Одновременно с этим один из его операторов прошел по проходу и плюхнулся на свободное сиденье рядом с ним, так что Мастерс даже не понял, кто не дал ему познакомиться с рыжей девицей с выставленными бедрами — оператор или Джейн Дворак.
— Здравствуйте, господин старший лейтенант, — сказал оператор.
— Здравствуй. — Он не повернул головы. Если уж та рыжая не заставила его сдвинуться с места, у оператора это точно не получится.
— Не возражаете, если я сяду здесь? — спросил оператор.
— Пожалуйста.
Оператор, который уже и так сидел, устроился поудобнее.
— Вот здорово, — пробормотал он.
Мастерс подумал, не сошел ли тот с ума, а потом понял, что оператор сидит как раз напротив рыжеволосой и видит ее саму, а не смутное отражение в стекле.
— Не находите, сэр? — спросил оператор.
— О чем ты, о путешествии или о пейзаже?
— И о том, и о другом, сэр.
Мастерс хмыкнул, не поворачивая головы.
— Очень хорошо, — сказал оператор, очевидно, совсем удобно устроившись и, очевидно, планируя провести здесь всю ночь, или, может, остаток месяца, или даже оставшуюся жизнь. — Как вы думаете, когда мы приедем, сэр?
— Рано утром, — ответил Мастерс.
— Думаете, нам дадут увольнительные?
— Сомневаюсь.
— Жаль.
— Я не вижу твоего лица и не хочу поворачиваться.
Оператор с любопытством посмотрел на него, проверяя, не заболел ли лейтенант.
— Кто ты такой? — спросил Мастерс.
— Я Колдрони. Вы меня что, не помните?
— Я тебя очень хорошо помню, Колдрони.
— Я на минуту решил… — Колдрони долго молчал. — Сэр? — прошептал он наконец.
— М-м-м?
— А она ничего, а? — прошептал он.
— Рыжеволосая?
— Да, сэр.
— Да, ничего.
— Я прошу прощения, сэр, вы увидели за окном что-то важное для выполнения нашего задания? Я имею в виду, сэр, что, если вы озабочены службой, я могу вас понять. Но если нет, тогда может быть, я…
— Я думаю об удобстве, Колдрони.
— Понятно, сэр. — Его голос снова упал до шепота. — Она-то удобная, сэр.
— Да, я знаю.
Колдрони снова взглянул на рыжеволосую.
— Сэр, а вы когда-нибудь бывали в Атлантик-сити?
— Нет, — ответил Мастерс.
— Я думаю, это очень хорошее место. Один из наших ребят живет в Джерси. Он говорит, что Атлантик-сити — это класс.
— Рад слышать это.
— Сэр, так вы думаете, что вообще не будет увольнительных?
— Увидим, — сказал Мастерс. Он помолчал. — Тебя что, послали ко мне, Колдрони?
— Послали? Кто послал?
— Другие из твоего подразделения.
— Нет, сэр. Послали меня куда, сэр?
— Послали тебя сюда. Выяснить, будут в Атлантик-сити увольнительные или нет.
— Нет, сэр. Почему вам такая мысль в голову пришла?
— Показалось, Колдрони. Может быть, и будут увольнительные. Увидим.
— Это очень хорошо, сэр.
— А теперь, я надеюсь, ты оставишь меня в покое.
— Сэр, если вы ничего не имеете против, мне нравится это место. — Колдрони опять посмотрел на рыжеволосую девушку и облизал губы.
— Ну-ну. — Мастерс помолчал. — А что ты делаешь в увольнительные, Колдрони?
— Таскаюсь по девкам, — ответил Колдрони улыбаясь.
— А что, все таскаются по девкам?
— Большинство, я думаю. Если нет — они мертвые. Или женатые.
Дэниелс, подумал Мастерс. Пери Дэниелс. Женат.
— В нашей команде не много женатых, а, Колдрони?
— Нет, не много, — согласился Колдрони. — Несколько человек.
— Ты знаешь Пери Дэниелса?
— Да, сэр.
— Хорошо?
— Очень хорошо, сэр.
