— Да, я вижу. Ну что ж, у вас не такая высокая температура. — Она снова улыбнулась. — Я думаю, вы выживете.
— Я уверен в этом, — сказал он. — Теперь у меня есть ради чего жить.
Она секунду смотрела на него с любопытством, а затем легко пожала плечом.
— Как это, быть офицером? — спросил он.
— Я никогда не задумывалась над этим, — ответила Джейн.
— Вы не чувствуете себя немного неловко, когда вам козыряет рядовой?
Она улыбнулась и заметила:
— Вообще-то да.
— Я так и думал.
— Почему вы так думали?
— Не знаю. Мне просто показалось, что вы девушка, для которой форма значит не очень много, я имею в виду погоны.
— М-м. Вы очень наблюдательны.
— Стараюсь.
— И вы очень разговорчивы. Вам нужно немного поспать.
— Я не хочу спать. Больше не хочу.
— Да? Ну что ж, тогда мне, наверное, нужно позвать врача, чтоб он вас выписал. Если вы так хорошо себя чувствуете.
— Я все еще ужасно болен, — сказал он улыбаясь.
Она подошла к кровати и положила руку ему на лоб.
— Моя мама так делала, — сказал он.
— Лоб не очень горячий.
— Я думаю, может быть, температура спала. Она ведь должна снизиться через некоторое время?
— Да. Увидим.
Она пошла от его кровати, и он спросил:
— Вы что, уже уходите?
— Да. А что? — спросила она удивленно.
— Вы зайдете еще? Позднее?
Она посмотрела на него. Ее глаза и рот выражали веселое удивление.
— Зачем?
— Поболтать.
— Может быть, — сказала она.
— Это поможет мне поправиться, — добавил он торопливо. — Мне очень одиноко.
— Одиноко? Вы поступили только вчера вечером.
— Мне всегда одиноко в госпитале.
— Но мне надо зайти к другим больным.
— А позже вы вернетесь?
— Вы настойчивый молодой человек.
— Я просто одинокий.
— Посмотрим.
— Обещайте.
— Ну… в самом деле…
— Или вы не разговариваете с рядовыми?
— С чего вы это взяли?
— Флотские правила.
— Я не думаю, что флотские правила применимы к разговорам медсестры с ее больным, — сказала Джейн.
— Так, значит, вы вернетесь?
— Я этого не сказала.
— Бросьте, мисс Дворак. Скажите, что придете.
— У меня очень много работы, — сказала она, улыбаясь и качая головой. — А вы немного поспите.
— Я увижу вас позже?
— Может быть, загляну, если не буду очень занята.
— Обещаете?
— Я никогда не даю обещаний, если не уверена, что смогу их сдержать.
— Тогда обещайте и сдержите свое обещание.
— Вам бы нужно было новобранцев вербовать!
— Так, значит, вы вернетесь?
— Да, позднее. Только на несколько минут.
— Я буду ждать.
— Затаив дыхание, без сомнения, — сказал она и вышла из комнаты.
Она пришла к нему позднее, после того как обошла остальных больных. Он полулежал в постели, подоткнув подушку за спину, и смотрел в окно. Солнце прочертило длинные золотистые полосы на его лице. Он выглядел очень слабым и жалобным, и она на секунду задержалась в дверях, прежде чем войти. Она всегда испытывала огромное сочувствие ко всем, кто болел. А его поза выражала такое отчаянное одиночество, что она почувствовала, как внезапно сжалось ее сердце.
Он продолжал смотреть в окно, не замечая ее присутствия. И она подумала, не оставить ли его наедине с его мыслями. Вместо этого она подошла к его кровати. Он обернулся, когда услышал шуршание ее накрахмаленного халата. Улыбка расцвела на его лице.
— Привет! Я думал, вы не придете.
— Я ведь обещала.
— Да, обещали. Я очень рад вас видеть.
— Надеюсь, я не помешала. Вы выглядели таким… таким торжественным.
Казалось, его глаза пронзила боль. Он на мгновение повернул голову, солнце очертило его профиль.
— Вы ведь понимаете… — сказал он.
— Нет. Что-нибудь не в порядке?
Он снова повернулся к ней, изучая ее, тщательно изучая ее, как будто старался запомнить ее черты.
— Ничего, — сказал он наконец. Он широко улыбнулся. — Во всяком случае, ничего, чем бы забивать вашу хорошенькую головку.
Джейн посмотрела на него с любопытством.
— Если я могу вам помочь…
— Нет, нет, ничего. Просто иногда человеку становится одиноко.
— Вы давно на флоте?
— Уже порядком.
— Скучаете по дому?
— Немного.
Она подняла брови и снова посмотрела на него. В нем было что-то странное, ощущение правдивости, но глубоко скрытой.
Она не могла понять, говорил он серьезно или шутил. Эта неспособность понять, что у него на уме, раздражала ее и одновременно вызывала интерес. Без всякой на то причины она спросила:
— Вы женаты?
— Нет, — ответил он быстро, не колеблясь.
— У вас девушка осталась дома?
— Нет, не в этом дело.
