Кейт сознавала, что не представляет себе иного мужа, кроме Джареда. Она надеялась оставаться матерью для ребенка, но также рассчитывала, что для Джареда ее жизненная позиция будет столь же важна, как и собственная. Самой Кейт и в голову бы не пришло заставлять Джареда выбирать между семьей и карьерой, но именно этот выбор всегда ставил перед ней он.
Джаред же, воспитанный Фрэнком и Марджери, привык воспринимать женскую жертвенность как что-то само собой разумеющееся. Фрэнк однозначно определял место женщины в мужском мире. Марджери же никогда не пеняла на свою долю — возможно, потому, что она была для нее желанна. Марджери уютно ощущала себя в роли жены и матери и не мечтала ни о чем ином.
Любя Кейт всем сердцем, Джаред оставался глух к ее потребностям. Он не способен был разглядеть то ее свойство, которое отличало его возлюбленную от других известных ему женщин, которое делало ей честь. Ее цельность и последовательность воспринимались им как непримиримость, он списывал эти качества на сложность характера и не видел в них особой ценности. Поэтому все ее аргументы разбивались о скалу его высокомерно-снисходительного отношения, и она отчаялась донести до него свои убеждения…
Кейт открыла глаза и увидела Джареда, который сидел на краю ее постели с Кэссиди на руках. Там же на краю лежал поднос с легким завтраком, голубой коробочкой и изысканной розой на длинной ножке. Еще она заметила белый длинный конверт.
— Что это? — спросила Кейт.
— Это для тебя, — ответил Джаред с сияющим лицом. — Я и Кэссиди поздравляем тебя с Днем матери!
— С Днем матери?! Невероятно!
— Я не мог пропустить его и не поздравить тебя.
— Я всю жизнь праздновала этот день символически. Представляла себе, как бы много он для меня значил, будь у меня мама. Теперь же я имею полное право получать подарки на День матери. Потрясающе!
— С сегодняшнего дня это станет традицией нашей семьи. Кэссиди, поцелуй свою мамочку. — Джаред поднес девочку ближе к Кейт, и они соприкоснулись щеками.
Кэссиди рассмеялась.
— Это день Сьюзен, — сказала Кейт, обняв Кэссиди.
Джаред развязал бантик на голубой коробочке и протянул ее Кейт.
— Открой.
Кейт открыла и ахнула от восхищения. В коробочке покоился браслет белого золота с бриллиантами и маленькой подвесочкой в виде покрытых розовой эмалью детского башмачка и сердечка.
— Красота!
— Нравится?
— Безумно.
— Давай помогу застегнуть, — предложил Джаред, и Кейт протянула к нему руку.
— Джаред, спасибо тебе, — поблагодарила Кейт, разглядывая сверкающий браслет на своем запястье.
Джаред подал ей белоснежный конверт.
— Я хочу, чтобы ты это прочла.
В конверте оказалась поздравительная открытка, на оборотной стороне которой было написано:
Кейт прочла молча это чудесное послание. Она еще долго в задумчивости смотрела на буквы знакомого почерка. Джаред не торопил ее.
— Это прекрасные слова, — признала наконец Кейт.
— Это больше чем слова, — тихо произнес Джаред.
— Ты ждешь от меня ответа? — робко спросила Кейт.
— Я бы очень хотел услышать его, — отозвался он.
Кейт напряженно молчала, избегая смотреть на мужа. Он приблизился к ней, обхватил рукой ее за шею и нежно поцеловал. Она узнала, как истосковался он по ней, и почувствовала, как ей не хватало его поцелуев. Это стало одним из тех откровений, которые она не хотела признавать. Опасалась.
— Когда супруги целуются так, это настоящее волшебство! — объявил Джаред. — Я займусь малышкой, а ты позавтракай, любимая.
Чувствуя смятение Кейт, Джаред решил оставить ее наедине со своими мыслями. Он знал, что произошло то, что она не сможет игнорировать, не станет переиначивать. Теперь многое изменится, пусть и не в один миг…
Кейт смахнула набежавшую слезу. Она никогда не оспаривала своего чувства к мужу. Оно не умерло даже в долгой разлуке. Но она испугалась, распознав в этом поцелуе свою тоску по нем. Кейт всегда думала, что может жить полноценной жизнью без романтического чувства к Джареду, но пустота в сердце, которая с каждым днем становилась все пространнее и холоднее, потребовала заполнения.
Она поняла, что теперь жизнь ставит перед ней совершенно другой вопрос. Вместо прежнего: «Чем я готова поступиться во имя брака?», Кейт спросила себя: «На какие жертвы я готова во имя любви?»
Кейт достала из шкатулочки свое обручальное кольцо, которому так красиво вторили бриллианты браслета. Она не спешила его надеть вновь.
Выйдя из своей спальни, она встретила Джареда и Кэссиди в гостиной.
— Я все обдумываю твое предложение переехать в Сиэтл… — медленно начала она.
— Я тебя не тороплю, — предупредительно проговорил Джаред.
— Я согласна, — неожиданно твердо произнесла Кейт.
— Ты уверена в своем решении?
— Абсолютно. Но я хочу, чтобы ты знал, что работу я не оставлю. Я намерена поддерживать постоянную связь со своими помощниками, а при необходимости буду вылетать в Портленд.
— Разумный выход, — признал Джаред, старательно подавлявший свой восторг под маской спокойствия. — Уверен, тебе это по силам.
— Во всяком случае, стоит попробовать. Если не будет получаться, буду искать другой вариант.
— Это огромный шаг на пути нашего воссоединения. Уже через некоторое время мы сможем нанять нянечку для Кэссиди и наша жизнь примет более упорядоченные формы. Нам не придется разрываться, как мы делаем это сейчас. Живя вместе, мы сможем позволить себе услуги домработницы. Мы сможем все, если ты уверена в своем решении.
— Уверена, — подтвердила Кейт.
— Погоди, я скоро вернусь! — воскликнул Джаред, внезапно вскочив с места.
— Что случилось?
— Дай мне несколько минут.
Джаред с Кэссиди на руках бросился в детскую комнату, из которой вылетел через считанные минуты с одетой и развеселой девочкой в одной руке и с детским автомобильным сиденьем в другой.
— Ты куда? — удивилась Кейт.
— Скоро вернусь. Оставлю ребенка у родителей и…
— И что?
— Сама знаешь, любимая. Мы будем одни. Разве ты не рада этому?
— Но так неожиданно!..
