своей машине и держа в руках цветок. Было только девять вечера; смена Сары должна была закончиться с минуты на минуту. У них было еще полно времени, чтобы насладиться скромным, как любила Сара, ужином у Рейфа на балконе, но он все равно с нетерпением ждал дня, когда ей не придется работать совсем.
Секс с Сарой был совершенно потрясающим, но Рейфу не хватило этих трех раз. Он знал, что и нескольких дней ему будет мало. У него было достаточно женщин, чтобы понять, насколько Сара отличается от всех, поэтому он не собирался отпускать ее так просто. Дело было за малым — убедить Сару остаться с ним. Если он некоторое время будет идти у нее на поводу, это позволит ему выиграть войну, уступив в одной битве. Ему надо было доказать ей, что совсем не обязательно покупать все самое дорогое просто потому, что у тебя есть деньги. Потом, может быть, ему удастся убедить ее бросить работу и переехать из этого чертова дома, который купил ей Квентин Доббс. Да, он хотел не только защитить ее, но и чтобы она забыла человека, которого предпочла ему.
Рейф сжал горшок так сильно, что едва не раздавил его. Прошлое не имело никакого значения. Сейчас Сара с ним, и он не даст ей ускользнуть еще раз.
Ветер принес смех Сары, и Рейф напрягся. К счастью, стоянка была пуста, и ему не пришлось волноваться из-за любопытных взглядов. Впрочем, ему было плевать на то, что видят и думают другие люди. Сара вышла из-за угла, помахала подруге рукой, увидела Рейфа и улыбнулась шире. Посторонние мысли немедленно выветрились у Рейфа из головы. Он всегда обожал ее улыбку.
Она не бросилась к нему, но подошла спокойно и уверенно. Ее руки обвились вокруг его шеи.
— Я думала о тебе.
— Хорошо. Я надеюсь, ты каждый раз краснела от этих мыслей, а если нет, я постараюсь исправить это сегодня ночью. — Рейф прижался губами к ее губам на долю секунды дольше, чем надо было, и протянул ей горшок: — Это тебе.
Она отступила, но ощущение ее пальцев на его шее осталось.
— О, Рейф, это же…
— Царица ночи. — Рейф послал своего помощника за цветком для сада Сары. — Цветет недолго, но очень красиво. Совсем как то, что было у нас в школе.
Она прижала цветок к груди, словно это было бриллиантовое колье, а не горшок с грязью:
— Это прекрасно.
— Я прочитал это на открытке.
Она толкнула его в плечо:
— Неправда.
— Может, и неправда. — Он открыл перед ней дверь. — Я просто хотел выиграть еще несколько бонусных очков в твоих глазах, поэтому немного поработал над собой.
— Тебе всегда нужно с кем-то соревноваться. — Сара села в машину, как делала десятки раз в прошлом.
— Мне нужна ты.
Это была правда. Совсем скоро он покажет ей, как сильно она нужна ему.
Рейф сел за руль и включил зажигание. Интересно, какую машину выберет Сара, когда привыкнет к нему настолько, что позволит покупать что-то для нее? Может, ему удастся заключить с ней сделку: сколько он потратит на нее, столько же вложит в благотворительность. Это должно ей понравиться, она ведь так серьезно относится к «Надежде Ханны»…
Рейф оборвал эти мысли, не дав им толком развиться. Он не хотел сейчас думать о матери.
— Почему ты так внезапно изменил политику общения со мной? — спросила Сара, устраивая горшок на коленях. — Вся эта романтика, свидания, страстный секс… Не то чтобы мне не понравился секс, просто ты так хорошо держался вдали от меня эти пять месяцев.
— Это тебя уязвляет? — усмехнулся Рейф, поворачивая.
— Не думаю, что ты нарочно избегал меня. Или я ошибаюсь?
— Я просто привез тебе цветок и цитату из открытки. Однако, если ты позволишь, я дам тебе куда больше.
— Как быстро ты забыл наш вчерашний разговор про дорогие подарки.
Он долго смотрел на нее, потом перевел взгляд на дорогу:
— То, что я хочу дать тебе, не материальные блага.
Она сделала глубокий вдох и положила руку ему на бедро, провела по нему вверх, пока ее рука не коснулась… Рейф перехватил ее запястье и прижал ее руку к губам:
— Осторожнее! Я не хочу попасть в аварию или выплатить еще один штраф офицеру Гарсии. Мы будем у меня через пять минут, и ты сможешь сделать со мной все, что захочешь.
— Ты серьезно? — тихо спросила Сара. — Ты правда думаешь, что самые важные в жизни вещи не покупаются и не продаются? Что наши отношения — бесценны?
— Разумеется.
— И что же ты имел в виду?
— Хочешь доказательств того, что я не прагматичный сухарь? — Он посмотрел на нее, приподняв бровь. — Хочешь меня испытать?
— Извини. Я не хотела тебя оскорблять.
— Значит, ты признаешь, что я могу что-то чувствовать? — Он невесело рассмеялся. — Прогресс налицо.
Сара прижала к себе горшок:
— Ты ведь не станешь отрицать, что сам изо всех сил старался создать такое впечатление о себе?
— В нашем деле слабость не котируется.
— Не закрывать фабрику — тоже признак слабости?
Она смотрела на него так внимательно, так требовательно, что Рейф пережил дежавю: он вспомнил, как мать допрашивала его, когда он был во втором классе, как он порвал рубашку — с точно таким же лицом. Он ответил ей, что поколотил Квентина Доббса за то, что он столкнул Сару с качелей, и ему совсем не стыдно, ведь он мужчина, а настоящие мужчины должны защищать слабых. По глазам матери Рейф понял — она согласна, но она все равно заставила его извиниться перед Доббсом.
Впервые Рейф почувствовал некоторую неуверенность насчет судьбы фабрики. Однако ее закрытие имело смысл с финансовой точки зрения. Если она продолжит функционировать, это только на некоторое время оттянет неизбежный печальный конец для рабочих. Для слабых…
Проклятье.
Рейф не хотел думать об этом. Ему надо было сосредоточиться на том, как удержать Сару рядом с собой — и в своей постели. Пока лифт вез их на верхний этаж его дома, он властно прижал Сару к стене и накрыл ее губы своими, попутно вытаскивая шпильки из ее волос. Она без колебаний обхватила его рукой, прижимая к себе; другая ее рука, занятая горшком, участия в процессе не принимала, но движения ее бедер ясно давали Рейфу понять, что она целиком и полностью отдается происходящему. Рейф не знал ничего, что могло бы сравниться с ее волосами по мягкости. Сара была ни на что не похожа. То, с какой готовностью она отвечала на его прикосновения, едва не довело его до разрядки прямо в лифте.
Рейф торопливо расстегивал ее блузку, когда двери наконец открылись. Всего на мгновение разорвав поцелуй, он вывел Сару в прихожую, забрал у нее цветок и поставил его на стол. Через несколько секунд они уже были в гостиной, и Рейф понял, что не может больше ждать. Он сорвал с нее блузку и лифчик и припал губами к ее напряженным соскам. Сара тут же запустила пальцы ему в волосы, прижимая его голову к груди:
— Мы никогда не доберемся до спальни, если все и дальше будет развиваться так стремительно.
— Не думаю, что мне сейчас есть до этого дело. — Он усадил ее на стол и потерся покрытой дневной щетиной щекой о ее грудь, заставляя ее судорожно вздохнуть. — Ты сейчас еще красивее, чем обычно. — Рейф уперся руками в полированную столешницу. — Сара, я так часто думал о тебе, особенно ночами, лежа в одиночестве в номере отеля, желая только одного — чтобы ты была рядом со мной, подо мной, на мне.
Он прижался губами к мочке ее уха, мечтая о дне, когда она позволит ему украсить ее огромным бриллиантом вместо простеньких серебряных гвоздиков. Сара откинула голову назад, открывая ему доступ к
