очень странно раздеваться в доме Рейфа, в его спальне. Что за бес вселился в нее сегодня вечером? Сара остановилась у открытого окна и посмотрела на грозовое небо. Она была удивлена поспешностью, с которой отдалась желанию, охватившему их обоих на пляже, и не знала, сколько еще сможет сдерживаться, даже несмотря на то, что помнила, почему не следует бросаться в объятия Рейфа.
Сара закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль между ног. Может быть, если ей удастся поспать, наутро ей будет проще держать себя в руках, внимать доводам рассудка? Она отвернулась от вида за окном, который вызывал столько воспоминаний о событиях, связывающих ее с Рейфом. Осторожно откинув краешек покрывала, Сара выключила свет и скользнула под одеяло, опуская голову на руки с измученным вздохом. Однако лучше не стало: напротив, его запах окутал ее, словно облако, вызывая в памяти слова, с которыми он оставил ее. «Пусть тебе приснюсь я».
Так и случилось…
Сара ухватила руку Рейфа и вытащила ее из-под своей майки. Она впустила его в свою спальню, когда родители уже уснули, потому что это давало им шанс побыть наедине, не боясь, что им помешают, но теперь опасалась, что не сможет противостоять искушению.
— Хватит, — выдохнула она, падая на кровать; одеяло уже давно лежало на полу, скинутое их переплетенными ногами. — Если так пойдет дальше, я не смогу остановиться. Я к этому не готова, прости.
Тяжело дыша, Рейф перекатился на бок, глядя на ее грудь, которую только что ласкал, сводя Сару с ума. Она скрестила ноги, между которыми становилось все горячее каждый раз, что она была с Рейфом.
— Как скажешь. — Он продолжил играть с прядью ее волос, но больше ничего себе не позволял.
Сара знала, чего это стоило ему. Она чувствовала, как сильно он хочет ее.
— Завтра надо будет все время быть на людях, чтобы не испытывать друг друга.
Рейф окинул взглядом стены ее спальни, увешанные плакатами с рок-группами:
— Как-нибудь я устрою тебе настоящие каникулы, и мы сходим на самые лучшие концерты в самых больших городах. Как насчет Лондона?
— Мне вполне хватит дня на пляже. К тому же мне не хочется тратить все наше совместное время на путешествия. Почему бы просто не съездить в Сан-Диего?
— Я предлагаю тебе поездку в Англию, а ты предпочитаешь место, где мы уже были. — Он осторожно потянул ее за волосы. — Неужели ты не чувствуешь тяги к приключениям?
Она погладила его босую ступню своей:
— Ты мое самое захватывающее приключение.
— Ладно, давай попробуем по-другому. Если бы тебе представилась возможность отправиться куда угодно… Куда угодно, кроме Калифорнии, — поспешно поправился он, — куда бы ты поехала?
Сара крепко задумалась. О таких возможностях она могла сейчас только мечтать, но если Рейф хотел помечтать…
— Я бы выбрала место, где мы смогли бы остаться наедине и никто не помешал бы нам.
И чтобы на их пальцах были обручальные кольца. Эту часть своей мечты Сара предпочла пока не озвучивать. Хорошо, что он не видел последнюю страницу ее тетради по истории, где она целый урок тренировалась писать «миссис Рейф Кэмерон».
Рейф притянул ее к себе:
— Вместе, наедине… Звучит неплохо. Продолжай.
Сара прижалась к нему и вдохнула его свежий запах:
— Нам ничто не должно мешать, ни работа, ни мысли об ответственности. Но это место должно быть уютным. Мне не нужен какой-нибудь холодный пафосный отель.
— Значит, тебе нужен дом. — Он провел пальцами по ее спине, вверх и вниз. — Где бы ты хотела его построить?
— Дом? — Ей не пришлось бы переезжать или завязываться с неуютным номером в отеле. — Да, пожалуй.
— Там уже будет все, что нужно. Так где?
— Это должен быть дом, не похожий на тот, в котором живешь в обычной жизни. Значит, где-нибудь, где холоднее, чем у нас. — Она подула ему в шею. — Например, в горах.
— Продолжай.
— Невада. — Она назвала первый пришедший в голову штат, находящийся не так далеко от них. — Уютный деревянный домик, с высокими потолками, толстыми потолочными балками и окнами во всю стену.
— Считай, что он у тебя есть.
— Ты такой смешной. — Она подняла голову и поцеловала его в подбородок. — На самом деле я просто хочу побольше времени проводить с тобой. Если ты по восемнадцать часов в сутки работаешь, чтобы заработать денег и купить мне что-нибудь, я не вижу смысла в деньгах и подарках. Я ведь не могу разделить удовольствие с тобой.
Он молчал. Их непрекращающийся давний спор о том, что важнее — деньги или простые удовольствия, снова висел между ними, как пляжный мяч, до которого никак не дотянуться…
Сара резко села, изумленно оглядывая незнакомую комнату. Спальня Рейфа, постепенно вспоминала она, в его доме, куда он привез ее после сумасшедшего вечера, после того как они обнаружили, что кто-то вломился в ее дом… Воспоминания потихоньку возвращались, смешиваясь со сном, не желающим забываться. Вообще-то это был не совсем сон, скорее еще одно воспоминание, напоминание о времени, когда они с Рейфом были вместе. Оно было таким ярким и живым, что Сара до сих пор чувствовала его прикосновение к своей ставшей очень чувствительной коже.
Сара подтянула простыни к груди. Огонь в камине тихонько потрескивал, давая свет и тепло, но не перегревая воздух. В открытое окно влетал влажный ветер — вестник приближающегося шторма. Как бы уверенно Сара ни говорила, что деньги ничего не значат для нее, она не смогла бы отрицать, что приятно иметь такой вид из окна.
Ветер холодил ее руки и ноги, не прикрытые ночной рубашкой. У нее были рубашки и получше, но она из принципа выбрала свою любимую, заношенную и немного нелепую. Сара крепче обняла себя за плечи, прижимая простыни к груди, покрывшейся мурашками от холода…
Господи, да кого она обманывала?! Ее тело совершенно определенно реагировало даже на мысль о Рейфе. Ее чувства к нему, ее желание быть с ним — такие же настоящие, как и четырнадцать лет назад. После того как он уехал, ей почти удалось убедить себя, что это была всего лишь детская влюбленность, вызванная недостатком жизненного опыта и буйством гормонов. Но после всего, что случилось в последние дни, после нескольких поцелуев, которыми они обменялись, она поняла, что ошиблась. Между ними существовала крепкая связь, и время не смогло ослабить ее. Рейф сделал первый шаг навстречу признанию этой связи, на пути осознания этих чувств. Теперь настала очередь Сары.
Рейф чувствовал, что ему надо встать и размять затекшее тело. Причиной тому была вовсе не ночь за компьютером; напряжение, неутихающее беспокойство было вызвано Сарой, и только ею.
Рейф покатал по столу игрушечный «порше». Черная краска, покрывающая модель, давно утратила блеск, но игрушке было четырнадцать лет, к тому же Рейф не так уж редко вертел ее в руках. Он сам не понимал, зачем сохранил ее; это было смешно, сентиментально и совсем не похоже на него, но он не смог заставить себя выбросить машинку. В конце концов она стала его талисманом, а сейчас — еще и напоминанием, как много Сара значила для него. Пожалуй, даже слишком много.
Молния вспорола небо, отразившись яркой белой трещиной в черной океанской воде. Через несколько секунд зарокотал гром. Ночь была пропитана влагой и вопросами без ответов. Рейф должен был чувствовать облегчение оттого, что Сара сейчас с ним, но все, о чем он мог думать, — ее оскверненный дом. Он принял душ, переоделся, но напряжение не спало. Рейф отвернулся от окна и снова посмотрел на машинку. Они с Сарой начали встречаться, потому что однажды он увидел, как поздно вечером после работы она идет к автобусной остановке. Он встревожился за нее и на следующий день предложил
