— Но ты все равно пойдешь со мной.
Он крепко сжал ее руку, наслаждаясь знакомой нежностью ее кожи. Эти руки столько раз доводили его до исступления — в его машине, на этом самом пляже, в ее спальне, куда он пробирался через окно… Его тело немедленно отреагировало на эти воспоминания. Будет тяжело держать себя в узде, особенно глядя на то, как бриз треплет подол ее платья.
Сара наклонилась и сняла босоножки на высоком каблуке.
— Расскажи мне о своих женщинах.
«Какого черта?»
— Нет.
— Нет? — Она выпрямилась, держа босоножки за ремешки.
— Нет. — Он действительно ничего не собирался ей рассказывать. — Не хочу говорить об этом с тобой.
— Почему?
— Ты хочешь завести этот разговор, чтобы получить предлог оттолкнуть меня. Имеет значение только то, что сейчас я встречаюсь только с тобой. — Он коснулся ее подбородка. — Поверь мне, все мое внимание — твое.
Сара на мгновение прижалась к плечу Рейфа:
— Не совсем. Твое внимание по-прежнему приковано к твоим планам мести Рональду Уорту.
— Пожалуй, ты права. — Он забрал у нее босоножки и бросил их у тропинки. — Но ты все равно со мной сегодня.
— Чтобы заставить тебя передумать.
Рейф снял туфли, которые стоили больше, чем его первая машина.
— Тогда при чем здесь мои женщины? — Он бросил туфли и носки рядом с ее босоножками. — Ни при чем, разумеется, но мне приятно, что ты ревнуешь.
Она вздрогнула и отошла на несколько шагов:
— Я не ревную! Мне просто… интересно.
— Мне хватает даже лунного света, чтобы заметить, как ты покраснела. — Он пошел за ней. — Ты по-прежнему краснеешь до самой груди?
— Боже, ты такой…
— Мужчина.
Она рассмеялась и бросилась прочь. Ее волосы развевались на ветру; она вбежала в полосу прибоя и вскрикнула, когда волна лизнула ее ноги. Подобрав подол, она вошла по колено в воду, рассыпая вокруг себя брызги, танцуя, завораживая Рейфа.
Было что-то странное в том, как она жила одним моментом, вступая в волны или выливая чай Рейфу на колени, рискуя работой, чтобы высказать то, что было у нее на сердце. Ему хотелось бы, чтобы она была более практичной, думала о завтрашнем дне, но он не мог оторвать от нее глаз. Край подола ее платья намок, но она словно не заметила этого. Танец лунного света на ее счастливом лице очаровывал его все сильнее. Волна плеснула на нее, и платье облепило ее тело. Рейф мечтал о ней, когда был подростком, и сейчас она воплощала все его взрослые фантазии и желания. Не задумываясь о том, что делает, он пошел к ней.
— Рейф! — выдохнула Сара. — Что ты делаешь? Ты испортишь костюм!
— Ничего. Ты же испортила свое платье.
— Оно стоит в разы дешевле твоего костюма.
Он едва не сказал ей, что ей больше не нужно считать каждый цент, но удержался: он знал по опыту, что это погубит все, поэтому просто притянул ее к себе, мокрую, теплую, и крепко обнял. Когда вторая волна разбилась о их ноги, их губы встретились. Сара без колебаний обхватила Рейфа руками за шею, приоткрывая рот, прижимаясь к нему. Рейф почувствовал, как его тело отвечает на ее прикосновение, несмотря на то, что он стоял по щиколотку в холодной воде. Он поднял ее на руки и понес к берегу, не отрываясь от ее губ, заново узнавая эту женщину, такую знакомую и в то же время чужую. Выйдя на берег, он опустил ее на ноги, и она прижалась к нему крепче, отвечая поцелуем на поцелуй, стоном на стон. Он возбуждался все сильнее, всем телом чувствуя ее тело, приникшее к нему.
Рейф снова подхватил ее и понес к ближайшей скале. Убедившись, что никто не увидит их, он поставил ее на ноги, стряхнул с плеч пиджак и уложил Сару на него, нависнув над ней. Она задрала его рубашку, по-кошачьи царапая его спину. Он покрывал легкими поцелуями ее шею, плечи, потянул платье за вырез и обнажил ее грудь. Прежде чем прижаться к ней губами, Рейф досыта насмотрелся на жемчужно- белую в лунном свете округлость. Порыв ветра налетел на них, но ничуть не остудил его желание, но заставил осознать, что он вот-вот стащит с Сары трусики, прямо здесь, на пляже. Ему удавалось контролировать себя гораздо хуже, чем когда ему было восемнадцать.
Рейф прижался губами к шее Сары:
— Мы не можем делать это здесь.
Она вцепилась ему в волосы и заставила посмотреть на нее:
— Это еще почему?
Его кровь вскипала от ее нетерпеливых движений.
— Потому что мы на пляже, лежим на моем пиджаке. Давай хотя бы переберемся ко мне. Я осыплю тебя розовыми лепестками и буду собирать губами клубнику с твоего тела, мы будем пить шампанское в горячей ванне. Я обставлю все так, как не мог позволить себе тогда.
Она замерла, уставившись на него, а потом уперлась руками в его плечи:
— Ты нисколько не изменился.
Он отстранился, удивленно глядя в ее рассерженное лицо:
— Не понял?
— Ты по-прежнему думаешь только о деньгах. — Она сердито оправляла платье. — О вещах, которые ты можешь дать мне. А мне сейчас нужен только ты.
Он понял, что она права, что он чуть все не испортил. Он обнял ее, поцеловал в лоб:
— Ну хорошо, будь по-твоему: останемся здесь.
Она вывернулась из его объятий и резко села:
— Поздно. Вечер испорчен. Я хочу домой, прямо сейчас.
Ее гнев немедленно и полностью убил его страсть. Она говорила серьезно: он упустил свой шанс, не обдумав свои слова. Он знал, что надо быть предельно осторожным, когда дело касалось Сары и денег, но она казалась такой довольной этим вечером, что его бдительность ослабла. Сара заставляла его совершать досадные просчеты, которых в обычных обстоятельствах он никогда не допустил бы. Рейф встал и подал ей руку. Ему хватило ума не настаивать и просто пойти за ней следом. По пути к машине он постоянно напоминал себе, что у него есть еще неделя, чтобы добиться своего, и шанс вскоре представится, если он не станет давить на нее сегодня.
Дорога домой прошла в мрачном молчании. Сара смотрела в окно; волосы скрывали ее лицо, и Рейф не представлял, о чем она думает. Он же внимательно смотрел на дорогу: нет нужды искушать судьбу и офицера Гарсию дважды за вечер.
Машина ехала мимо домиков в Сарином районе. Это был далеко не лучший район города, а ночью он выглядел еще более убого. Впрочем, дом Сары выгодно выделялся на фоне соседей: аккуратный, с чудесным садом. Рейф стиснул зубы, чтобы не предложить Саре воплощение любой ее садовой мечты без ее участия в грязном процессе.
Рейф остановился рядом с ее маленькой машинкой, и Сара протянула руку к двери. Он бросил на нее взгляд:
— Даже не думай сбежать от меня. Я провожу тебя хотя бы до крыльца.
Прежде чем она успела возразить, он вышел из машины… и остановился как вкопанный. Входная дверь ее дома распахнута, окошко в ней разбито. Ужас от мысли, что что-то могло случиться с ней, если бы она была дома, что он мог безвозвратно потерять ее, и желание защитить ее охватили его. Желудок Рейфа подпрыгнул к горлу. Не зря ему не нравился этот район. Как удачно, что на завтра у него запланирована встреча с полицией. И Сара может говорить что угодно, как угодно протестовать, но сегодня она будет ночевать у него.
