— Прекрасная идея, — откликнулся Алекси. — Ведь Джорджи сегодня нет дома.
— Да, — кивнула она, надеясь, что ее румянец не слишком заметен. — Увидимся в понедельник.
— Конечно.
«Да, я увижу его в понедельник, и ни минутой раньше», — строго сказала себе Кейт, отмахиваясь от пустых надежд.
Алекси смотрел ей вслед и не мог не представить, как она медленно снимает с себя одежду и опускается в горячую пенную воду, ласкающую ее обнаженное тело.
Но для него день только начинался. Его нога ужасно болела, но, как и всегда, он пренебрег обезболивающими. Он не принимал таблеток уже двадцать часов, и ему становилось хуже с каждой минутой, но лучше уж он будет терпеть боль, чем позволит лекарствам вновь замутить его рассудок.
Он вызвал лифт и долго смотрел на кнопки, прежде чем нажать нужную. Уже три раза на этой неделе он вместо приемной приезжал в подземный гараж, и с этим нужно было что-то делать. Он нервно провел рукой по волосам, закрыл глаза и попытался вспомнить, о каком салоне говорила Кейт. Его глаза открылись одновременно с дверями лифта.
— Добрый вечер, мистер Коловски.
Он кивнул швейцару, обманчиво легкой походкой подошел к ожидавшей его машине и опустился на сиденье. Сегодня он должен был доказать всему миру, что он такой же, каким и был, чтобы не допустить распространения слухов. Поэтому он наклонился и поцеловал свою сегодняшнюю девушку — они несколько раз встречались до аварии.
— Я очень рада, что ты вернулся, Алекси, — прошептала она.
— Да, я тоже рад, — откликнулся он и вновь накрыл ее губы поцелуем. Целоваться ему было гораздо проще, чем разговаривать, тем более с девушкой, имени которой он не помнил.
Глава 4
Волнения не было. Алекси поставил миллион на черное и безучастно смотрел, как вращается колесо.
Проиграть или выиграть. Это больше не занимало его. Ему не нужны были деньги, и ему не нужны были Коловски. Он больше не знал, чего хочет.
Он выиграл. Словно издалека до него доносились поздравления. Алекси обернулся к, возможно, самой красивой женщине на планете и тут же оказался в ее объятиях. Он поцеловал ее, желая почувствовать жар ее совершенного тела, надеясь разорвать охватившее его оцепенение.
Он, наконец, вернулся! Наверху для него и его спутницы был приготовлен шикарный номер. Его ждала ночь, полная наслаждения. Но…
Он стал на пятьдесят миллионов богаче, но не чувствовал радости, держал в объятиях прекрасную женщину и не ощущал возбуждения. Он ничего не чувствовал к ней.
Но его тело знало лучше его, что нужно делать, оно никогда не подводило его, исправно поддерживая репутацию плейбоя. Он увидел победную улыбку на ее губах: видимо, она почувствовала, как напряглась его плоть, и решила, что он пленен ее красотой.
Господи, как же ее зовут?
— Прости, я отойду на минуту.
Войдя в уборную, Алекси включил воду и тщательно вымыл руки и лицо, поднял голову и встретился взглядом со своим отражением в зеркале.
Черные блестящие волосы уложены — проверил.
Темно-серые глаза без красных прожилок на белках — проверил.
Мягкая кожа без намека на щетину — проверил.
Костюм от модного дизайнера — проверил.
Глава Дома мод Коловски.
Он знал, что забыл о чем-то безумно важном. Он был гораздо умнее многих, и его ум был его проклятием. Он
В его голове было воспоминание, картина, намек на что-то очень важное, но он не мог дотянуться до него, оно постоянно ускользало. Алекси прижался к лбом к холодному стеклу зеркала. Почему, почему он не может вспомнить? Он знал, что нужно срочно что-то делать, но не помнил, что именно.
Он глубоко вздохнул и вышел в зал, поймав взглядом изящную фигурку. Бренди — вот как ее зовут. Подходящее имя для этой легкой, игривой, пьянящей девушки. Вместо того чтобы войти в зал, он свернул в коридор, ведущий на кухню, прошел мимо возмущенных поваров, вместо того чтобы ответить на звонок своей спутницы, набрал номер водителя и велел доставить Бренди домой, или в отель, или куда ей придет в голову.
— Прикажете ей что-нибудь передать? — озадаченно спросил он.
— Нет, — ответил Алекси и отключил телефон.
Сам он вышел на улицу и поймал такси.
— Куда, сэр?
Алекси долго молчал.
— В аэропорт, — наконец ответил он.
Они выехали на знакомую ему автомагистраль. Он помнил это место, он проезжал здесь в день аварии, несся в аэропорт так, словно за ним гнался сам дьявол, но не помнил почему.
— Отвезите меня назад в город.
Водитель начал спорить, но быстро передумал, услышав шелест банкнот.
— Просто продолжайте ехать.
И они ехали. Час, два, три — они продолжали колесить по городу.
— Налево, — неожиданно сказал Алекси. — Сразу после светофора направо, потом еще раз на перекрестке.
И через минуту он увидел дом Кейт, едва различимый в ночной темноте. Маленький газон перед входом нуждался в стрижке, ее машину давно следовало помыть, а рядом с дверью висела табличка «Продается».
— Остановите здесь.
Деньги делают людей весьма толерантными к чужим странностям, поэтому таксист не только остановился, но и ждал вместе со своим пассажиром пять, десять, пятнадцать минут, пока Алекси решал, что ему делать дальше.
Он поклялся, что никогда больше не придет в этот дом. Он ненавидел себя за то, что вновь и вновь приходил к ней, зная, что из этого никогда ничего не получится.
Завтра, когда взойдет солнце, он снова будет проклинать себя за слабость.
Но…
— Уезжайте, — сказал он, расплачиваясь и выходя из машины.
— Я могу подождать, — предложил водитель. — Для начала вам следует убедиться, что кто-нибудь есть дома.
— Уезжайте, — с нажимом повторил Алекси.
Он стоял перед ее дверью в три часа ночи на пустой темной улице, глядя вслед такси и размышляя, какого черта он здесь делает.
Опять.
Он помнил свои прошлые визиты сюда, он знал ответ на свой вопрос. Алекси знал Кейт дольше всех остальных женщин, с которыми был знаком, не считая членов семьи. Алекси не любил долгих романов и серьезных отношений; когда его страсть угасала, он с легким сердцем отправлялся на поиски следующей красавицы, которая вновь разожжет ее в нем. У него не было друзей-женщин, потому что они никогда надолго не задерживались в этом статусе.
