– Ты влюблен в нее. – Теперь заговорила Изабелла. – И она любит тебя. Если хотя бы один из вас не придет в себя, вы потеряете друг друга.
– Вы ошибаетесь, – холодно произнес он. – Алессия Антонини… Принцесса Антонини – великолепная актриса. В вас она увидела зрителей и разыграла фарс. Если она сказала вам, что любит меня…
Анна выпрямилась.
– Она сказала, что презирает тебя, что ты самый упрямый, самый тупоголовый идиот из всех, которых она только встречала.
Ник усмехнулся.
– Ничего не скажешь. Звучит как пылкое признание в любви ко мне.
Изабелла тоже выпрямилась.
– Ты просил ее объяснить тот разговор между нею и отцом?
– Зачем? Чтобы снова услышать ложь? – Ник вдруг забеспокоился. – А что? Что она вам сказала?
– Ничего. Она ничего нам не рассказывала. Сказала только, что ненавидит тебя. И поверь, Никки, когда женщина говорит, что ненавидит мужчину так, как сказала это твоя жена, это означает, что она безумно любит его.
– Это смешно, – отмахнулся Ник, но надежда в его душе затрепетала поникшими крыльями. – Алессия меня не любит, и я не люблю ее. Но поскольку она ждет от меня ребенка…
– Ник, – мягко произнесла Анна, – иди домой. Поговори со своей женой. Спроси ее, что она чувствует к тебе.
– Это бессмысленно.
Изабелла улыбнулась, вслед за ней улыбнулась и Анна. И тут Ник понял, что его сестры окончательно выросли.
– Если так, – сказала Анна, – то я знаю одного без пяти минут адвоката, который возьмется за твое дело даром.
Сестры поцеловали Ника и вышли.
В офисе никого не было. Его помощница тоже ушла. Братьев не было целый день, но они позвонили и сказали, что ждут Ника в баре, как у них повелось по пятницам.
Ник решил, что вполне может присоединиться к ним и выпить пива. Может быть, это поможет ему выбросить из головы слова Анны. Впрочем, вряд ли.
На прошлой неделе, когда он вот так же присоединился к братьям, те первый час наперебой рассказывали о своих женах, а второй – пытали Ника, почему он такой молчаливый и что происходит в его жизни.
«Ничего особенного, – хотелось ответить ему, – кроме того, что я обзавелся женой, которой не верю, и ребенком, которого не планировал».
Нет, на встречу с братьями он не пойдет.
И с женой он не станет разговаривать. Ему вообще пора перестать думать о ней как о жене. Его женой должна была бы стать другая женщина – нежная, невинная, любящая. Такая, за которую он ошибочно принял принцессу Алессию Антонини. Настоящая Алессия оказалась холодной, расчетливой дочерью своего отца. Первое впечатление о ней все-таки было верным.
Завтра Ник попросит друга порекомендовать ему адвоката и выяснит, как ему обезопасить себя и ребенка на случай развода, который произойдет незамедлительно после рождения малыша. А Алессия может вернуться к папочке или остаться в США. Ник будет поддерживать ее – свои обязательства он знает. Но ребенок останется с ним. И если ему придется бороться за опеку…
– Добрый вечер, мистер Орсини.
Беседа со швейцаром – последнее, что Нику было сейчас нужно.
– Добрый вечер, Джордж, – буркнул он, проходя мимо.
– Позвольте спросить…
– О чем?
– С миссис Орсини все в порядке?
Джордж был единственным, кроме врача и его сестер теперь, кто знал о существовании миссис Орсини.
Минуточку!
Ник замер, потом резко обернулся к швейцару.
– Почему ты спрашиваешь?
Джордж колебался.
– Я подумал… Я не должен совать нос в чужие дела… Извините… Но она спросила меня, где ближайшая больница, и попросила вызвать такси…
– Куда? Куда ты ее отправил?
– Я назвал ей госпиталь «Маунт-Синай». Он не самый ближний, но…
Но Ник его уже не слышал.
Вечер пятницы – всегда напряженное время в приемном отделении больницы. В холле было полно пьяниц и наркоманов со сломанными челюстями и ободранными локтями.
Алессии среди них не было.
Спустя десять минут Ник отыскал медсестру, знавшую хоть что-то о его жене, которую доставили полчаса назад с кровотечением. Миссис Орсини назвала имя своего гинеколога, и дежурная медсестра позвонила ей домой. Доктор уже приехала и сейчас осматривает больную. Медсестра предложила Нику подождать, но он уже бежал к лифту, которого долго не было; и он помчался вверх по лестнице.
Тяжело дыша и испытывая страх, какого не знал никогда в жизни, он нашел нужный кабинет, за дверью которого находилась его жена. Жена, которую Ник любил всем своим сердцем, всей душой, всем своим существом… Задержав дыхание, Ник постучал, повернул ручку двери…
И увидел на больничной койке свою принцессу, бледную и несчастную, в уродливой больничной сорочке, сделавшей ее почему-то еще красивее.
– Алессия, – прошептал он.
Она повернула к нему лицо. Ее глаза вспыхнули было, но тотчас погасли.
– Николо, как ты узнал?
Ник бросился к кровати, схватил ее холодную руку и прижал к губам.
– Что случилось? Как ты? Где доктор? Почему ты не позвонила мне?
Несмотря на тяжелый камень в сердце, Алессия улыбнулась этой пулеметной очереди вопросов.
– Со мной все в порядке, Николо. Доктор вышел на минутку. Почему я тебе не позвонила?… – Ее улыбка увяла. – Сегодня я познакомилась с твоими сестрами. – Голос принцессы прервался, а дальше она заговорила шепотом: – И я поняла, что ты никому не сказал обо мне. О нас. О ребенке. Вот тогда моя надежда на то, что когда-нибудь ты захочешь меня, полюбишь меня…
Ник заставил ее замолчать нежным, трепетным поцелуем.
– Алессия, милая моя девочка! Я люблю тебя всем своим сердцем и всегда буду любить.
В ее синих глазах вскипели слезы.
– Нет. Ты говоришь так, потому что…
– Потому что это правда.
Алессия покачала головой.
– Нет. Ты говоришь так, потому что я попала сюда. Тебе меня просто жалко…
– Принцесса, я люблю вас, я обожаю вас, но я был чертовски упрям, чтобы признать это. А может быть, просто боялся вложить свое сердце в твои маленькие, нежные ручки.
Глаза Алессии не отрывались от лица любимого человека, и что-то дрогнуло в их глубине.
– Николо, – тихо произнесла она, – я так тебя люблю! Если бы ты знал, как я мечтала услышать, что ты тоже меня любишь…
– Я буду говорить тебе это каждый день всю нашу оставшуюся жизнь, малышка. Прости меня за то, что
