Роджеру понять, что помнит все его проделки, включая и те, о которых он сам предпочел бы забыть. Или уже забыл.
Сильвия наслаждалась своей властью над Роджером и умела заставить его быть послушным. Опасаясь нажить себе неприятности, Роджер был вынужденно любезен с мачехой, которая обожала властвовать над мужчинами.
И над женщинами.
Роджер вдруг взял тон, которого она не выносила и который узнавала мгновенно:
— Я ведь тоже могу припомнить кое-какие факты из твоей биографии, о которых ты предпочла бы забыть, мачеха.
— Веди себя прилично, Роджер, — невозмутимо проговорила Сильвия.
Она ненавидела слово «мачеха», и он прекрасно знал об этом.
Роджер расхохотался, и ей не понравился его смех.
— Например, я знаю, что, несмотря на все твои растительные припарки и притирки, несмотря на прекрасно сохранившуюся фигуру — а это я лично могу подтвердить… — он приблизился к ее креслу, склонился над ним и коснулся рукой ее груди, сильно выступавшей из декольте вечернего платья, — …так вот, несмотря на все твои усилия, я знаю наверняка, что тебе уже пятьдесят пять лет.
— Ты не смеешь, Роджер! — закричала она так, словно он ранил ее в самое сердце.
Правда заключалась в том, что ей уже исполнилось шестьдесят три, но этого не знал даже Роджер.
— Не надо было напоминать мне про Кембридж, — с язвительной улыбкой сказал он.
— Прости меня. — Сильвия всегда знала, когда следует отступить и извиниться.
— Извинение принято, — снисходительно усмехнулся Роджер. — Но не кажется ли тебе странным одно обстоятельство?
— Какое?
— Сторм приглашает нас к себе в гости, а сам уезжает на две недели в Штаты.
На искусно подкрашенном лице Сильвии появилась улыбка Моны Лизы.
— Может быть, это и странно.
— Ты как-то слишком великодушна… — Роджер запнулся на секунду, потом хлопнул ладонью по спинке кресла. — До чего ж ты хитра, Сильвия!
— Не понимаю, о чем ты, — проворковала женщина. Сильвия Форбс в совершенстве овладела искусством лжи еще задолго до того, как встретила последнего мистера Форбса и стала второй миссис Форбс.
В юности она была просто крошкой Руби Мур — иногда актрисой, иногда исполнительницей экзотических танцев, иногда… о, иногда она соглашалась на все.
— Митчелл Сторм и не думал приглашать нас к себе с визитом, так? — Роджера только сейчас осенила мысль о подобной возможности.
— Он пригласил нас, но в неопределенных выражениях, — попыталась выкрутиться Сильвия.
— Ты рассчитываешь, что хозяин замка, обнаружив по возвращении незваных гостей, будет настолько потрясен твоим нахальством, что не посмеет вышвырнуть нас на все четыре стороны и предложит остаться?
— Главное — сохранять хладнокровие, Роджер. Роджер обошел кресло, в котором сидела мачеха, ивстал перед ней.
— Что ты затеяла, Сильвия?
— Я просто пытаюсь найти место, где можно было бы спрятаться от лондонской жары.
— И в то время как сливки лондонского общества собираются в Каусе…8
— Мы же решили не ехать в Каус этим летом. Моей коже не пойдет на пользу такое обилие солнца, ветра и воды. Мы решили развлечься охотой в Шотландии: ведь до начала охотничьего сезона осталось совсем немного. — Казалось, она репетирует свой ответ на вопрос, почему она оказалась в Шотландии, если кому-нибудь вздумается поинтересоваться этим.
— Я не верю тебе ни на йоту, — пробормотал Роджер; он опять обошел ее кресло и, наклонившись, просунул руку в вырез ее декольте.
— Прекрати! — Она шлепнула его по руке. Он похотливо засмеялся:
— Почему?
— Я не люблю, когда меня лапают. Он засмеялся еще громче:
— Еще как любишь. Ты просто обожаешь, когда я это делаю.
Она решила не затевать новый спор.
— Нас могут увидеть.
— Слуги не войдут, пока мы не позовем их. Входить без стука они не приучены.
— Надин…
— Надин всегда опаздывает к обеду.
— Я не это имела в виду, — сказала Сильвия, отбрасывая его дерзкие руки. Будучи замужем за мистером Форбсом, Сильвия воспитывала падчерицу Роджера, Надин.
Ох уж это замужество! Ее родство с Роджером не было кровным. Она просто вышла замуж за его отца много лет спустя после смерти его первой жены. Сейчас пасынку было уже сорок лет.
— А что ты имела в виду? — спросил Роджер, наморщив лоб.
— Она молода, красива и…
— И глупа, — закончил он, залпом допивая рюмку и снова наполняя ее. — Мать Надин была такой же, когда я женился на ней: нежной, любящей и глупой. Очевидно, это их фамильное качество.
— Я бы назвала это наивностью или неопытностью. Но Роджера не интересовали филологические изыскания мачехи.
— Так в какой связи ты упомянула Надин? Сильвия по обыкновению ответила уклончиво:
— У Митчелла Сторма есть все. Или почти все. Ему недостает только денег и хорошей жены.
— Всего-то? — усмехнулся Роджер.
— Вот почему он уехал в Америку.
— За женой?
— О Господи, нет, конечно. Он поехал искать свои деньги.
— Откуда у тебя такие сведения?
— Я не теряла здесь времени даром… как некоторые. Вчера я долго болтала с экономкой, миссис Пайл. Из разговора с ней я поняла, что лорд Сторм поехал к своей американской кузине — она одна из самых богатых женщин в Америке, если не во всем мире. — Сильвия отпила еще один глоток дорогого шерри, смакуя каждую каплю. — А следующим пунктом его программы будет женитьба.
— А ты не думаешь, что можешь показаться лорду Сторму немного жестковатой, а, старушка?
— Не будь вульгарным, Роджер. — Это было все равно что приказать морю не волноваться. — Я лелею мечту выдать замуж за лорда Сторма Надин.
— Боже милосердный!
— Наша девочка станет графиней.
— Что послужит к немалой твоей выгоде. Иногда Роджер бывал не так туп, как казался.
— Конечно. — Только нужно будет внушить девочке, чтобы она называла ее не бабушкой, а просто близкой родственницей. — Митчелл Сторм унаследовал старинные и очень уважаемые титулы. Можно сказать, что на сегодняшний день он лучшая партия во всем королевстве.
— Так вот каков твой скромный план!
— Кстати, — продолжала она, пропустив мимо ушей его замечание, — тебе тоже не мешает вступить в новый брак, Роджер.
— Мне?
— Да, тебе. Один раз ты уже был женат.
— Я придерживаюсь мнения, что все женщины должны стремиться к браку, а все мужчины — в обратную сторону, — сказал Роджер, явно перефразируя чью-то фразу.
— И тем не менее пора подумать о женитьбе. Пожалуй, я займусь этим и сама подыщу тебе хорошую жену, — продолжала Сильвия. — С деньгами, положением, хорошенькую, конечно, но не слишком.
