голову. Это благородные, добрые, думающие люди, те, у кого есть сердце.
Джина медленно приподнялась, оторвав лицо от лягушонка. Неужели Кейз действительно принадлежит к этому типу мужчин, о которых она только что подумала? Она напрягла мозги, чтобы вспомнить хотя бы один случай, когда бы он продемонстрировал те черты, которые она однажды приписала ему: холодность, бессердечность, напористость. Он непременно должен обладать всеми этими качествами, иначе бизнесмен такого уровня не добьется столь высокого, положения, не перешагивая через людей на своем пути. Ее собственный отец пожертвовал семьей ради бизнеса. Наверняка Кейз поступил так же.
Потом Джина вспомнила, с какой любовью он говорил о своей матери, как беспокоился о мачехе, о его отношениях с многочисленными родственниками в тот вечер, когда она была приглашена на ужин. Неужели она недооценила его? — подумала Джина. Неужели она перечеркнула возможное будущее с ним, отказав ему в физической близости?
Острое чувство разочарованности и опустошенности томило ее, наполняя воображение мучительными образами, дразня неосуществившейся мечтой, неудовлетворенным желанием.
Джина сжала челюсти. Ее девственность важна для нее, этот подарок она намерена преподнести своему мужу, человеку, которого она любит. Если Кейз вычеркнул ее только из-за отказа в физической близости, значит, это не тот человек, который ей нужен.
Стук в дверь отвлек Джину от мучительных мыслей. Она была уверена, что это Зоя пришла извиниться за утренний разговор. Джина решила немного подуться на подругу, прежде чем простить ее, ведь все, что она говорила, была абсолютная чушь. Девушка открыла дверь и увидела на пороге Кейза.
— Кейз? — удивленно сказала она. — Прости, я занимаюсь уборкой.
— Ты не пригласишь меня?
Джина, еще раз извинившись, отступила, пропуская его в квартиру.
— Ты уже дважды извинилась за пару минут, — улыбнулся Кейз. — Обычно так поступают, когда признают свою вину.
Джина опустила голову, покраснев.
— Это от смущения. Я никого не ждала. А что ты делаешь здесь в такое время? Разве ты не должен быть в офисе?
— Я прогуливаю.
— Правда? — Джина была искренне удивлена. — Для твоего типа людей это не характерно.
— Опять это слово «тип», — недовольно поморщился Кейз.
— Прости, — невольно сказала Джина.
— Это уже три, — улыбнулся Кейз. — Однако ты права. Обычно я не ухожу с работы так рано. Но сегодня больше нет никаких дел, и я подумал, что, может быть, уговорю тебя прогулять вместе со мной.
Джина посмотрела на свой домашний костюм.
— Я не одета для выхода.
— Мы будем смотреть фильмы. — Он поднял свой портфель и похлопал по нему. — Я принес диски, коробку попкорна и пиво.
Джина рассмеялась.
— Ты серьезно?
Кейз поставил свой портфель на стол и открыл его. Внутри действительно лежали диски, упаковка попкорна и пиво.
— Значит, ты серьезно, — все еще не веря в это, произнесла Джина.
Кейз снял пальто, ослабил узел галстука.
— Что скажешь? Ты готова к просмотру?
Джина рассмеялась, взяла коробку с попкорном и направилась на кухню.
Когда заканчивался последний фильм, Джина и Кейз полулежали на боку на диване, Кейз за спиной у Джины, его нога лежала на ее ногах. Джина промокнула салфеткой глаза.
— Этот фильм всегда заставляет меня плакать.
— Меня тоже.
Джина повернула голову, чтобы посмотреть на Кейза, потом толкнула его локтем.
— Врунишка, ты же не плачешь. Мужчины… — проворчала Джина и выключила телевизор.
— Если мы не показываем свои эмоции всему миру, это не означает, что у нас их нет.
Джина повернулась на спину.
— Значит, женщины показывают их всему миру, да?
Кейз вытер слезинку с ее щеки.
— Вот доказательство. — Он наклонил голову и потерся о ее щеку. — Никогда не спорь со мной, я всегда прав.
Она кокетливо щелкнула его по носу.
— Опять твое самомнение вылезло.
Кейз наклонил к ней голову и, почти касаясь ее губ, произнес:
— Давай займемся сексом.
Джина знала, что она не может пойти на это. Но прежде чем смогла сказать ему «нет», Кейз положил свои ладони ей на грудь, и она уже не могла сопротивляться, почувствовав, как жаркая волна захлестнула ее, охватив пламенем каждую клеточку ее тела. Обняв Кейза руками за шею, она притянула его лицо к себе ближе. Его поцелуй, казалось, длился вечно. Кейз то с ненасытной жадностью терзал ее рот, то замирал в ожидании. Бессвязный шепот. Руки, ласкающие ее грудь. Тяжесть его ног. Ощущение его выступающей плоти на своем бедре. Чувства, пережитые ею в эти последние минуты, должно быть, нарушили ее обычное равновесие, так как, несмотря ни на что, она пылко и страстно отвечала на его поцелуй.
Кейз застонал и уткнулся лицом ей в шею. Она чувствовала его обжигающее дыхание на своей коже. В таком положении он оставался минуту, потом со вздохом поднял голову и встретился с ее взглядом.
— Я лучше пойду, пока я еще в состоянии идти. — Кейз в последний раз прикоснулся к ее груди, встал, поправил свою одежду и повернулся к Джине. — Я позвоню завтра, — пообещал он, целуя ее, и ушел.
Джина раньше слышала словосочетание «сексуально неудовлетворенный», но никогда не знала, что это значит… до сегодняшнего дня. Кейз уже давно ушел, а ее тело продолжало изнывать от желания. Она не могла поверить, что Кейз довел ее до такого состояния, а потом бросил, даже не попытавшись удовлетворить ее — или себя. Ведь он тоже был полон желания, она чувствовала его возбужденную плоть.
Почему он не стал настаивать на физической близости? — разочарованно думала Джина. Разве он не видел, в каком она состоянии? Она не смогла бы остановить его, даже если бы захотела. Еще пять минут во власти его мучительной пытки, и она бы сдалась.
Джина перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку, вспомнив, что она сказала Кейзу в прошлый раз, когда он пытался соблазнить ее. Это моя ошибка, печально признала Джина. Своим уходом он продемонстрировал свое желание соблюдать установленные ею правила. Если за этим не кроется что-то еще, она должна восхищаться его благородством.
На другом конце города Кертис Рейнолдс, отец Джины, стоял на коленях на полу кухни, сжав руками голову. У него было сильное головокружение. И дикая боль! К утру она усилилась, стала ослепляющей и изнурительной. Не в состоянии уснуть, он пошел на кухню выпить стакан сока, и тут боль с новой силой напомнила о себе.
— Мистер Рейнолдс, с вами все в порядке?
Голос экономки проник в его помутившееся сознание. Кертис сделал глубокий вдох, потом еще один, прежде чем поднял голову и увидел ее рядом.
