больше теряла душевный покой. Страх ее возрастал и даже днем ей иногда делалось дурно при виде животного или предмета, напоминавшего медведя. Постепенно она стала впадать в мрачную меланхолию. Спустя некоторое время у нее появился глухой грудной кашель. Она похудела и изменилась до неузнаваемости. Врачи, к которым с тревожной надеждой обращался Спиридон, оказались бессильными помочь ей. Спиридон повез ее в Абастуман на климатическое лечение. Это было дорого, но он не жалел ничего для спасения своей обожаемой жены. Деспинэ проболела все лето, осень и зиму. Она таяла, как восковая свеча. Весною болезнь ее обострилась, горлом пошла кровь, и в конце марта она слегла. Она умерла в чудесный майский день. После смерти Деспинэ жизнь ее супруга пошла на убыль. Большую часть времени он проводил в постели. Он не в состоянии был заниматься своим любимым делом, которое одно могло бы снова вовлечь его в русло жизни. Сознание своей никчемности, бесполезности своей жизни все больше угнетало его. Иногда он доходил до отчаяния и решал покончить с собой, не рука с револьвером бессильно опускалась: «Нет, надо до дна испить горькую чашу,. Пусть меня отравит уготованный мне самой жизнью яд». И в самом деле, жизнь систематически отравляла существование Спиридона. Во-первых, гибель Деспинэ люди приписывали его трусости и слабости. «Влюбил в себя красивую девушку, соблазнил ее и женился на ней! Разве он мог уберечь такую?»—говорили в народе.— «С порядочным человеком не может произойти того, что с ним произошло. Он не умел вести себя, был несдержан на слова, оскорбил Тариэла, а потом еще вызвал его на дуэль. А Тариэл попросту разгуливал со своими товарищами перед духаном, они были немного навеселе и громко распевали песни. Спиридон пригрозил, что расправится с ними, если они не замолчат. Вот какой Спиридон забияка! Ну, а Тариэл тоже не выдержал и расправился с ним по-своему, воздал ему по заслугам». Вот какие небылицы измышляли досужие люди о Спиридоне. Эти сплетни доходили до него и отравляли его скорбную жизнь. Родители Деспинэ тоже день и ночь проклинали его за то, что он будто бы похитил у них дочь, заворожил ее своими еретическими рассказами и довел до могилы. Шли годы. Болезни и горе совсем одолели. Спиридона. Он слабел день ото дня. Плечо его так и не переставало болеть после побоев Тариэла, и со временем рука целиком отказалась служить. Он лежал месяцами одиноко в старом, разваливающемся отцовском доме (мать его умерла вскоре после смерти Деспииз), и дожидался смерти. Изредка, когда здоровье позволяло, он, устав от одиночества, уезжал на неделю-другую к старым знакомым в город, надеясь немного рассеяться от гнетущей тоски.
VIII
Однажды Спиридон ехал в Тифлис в поезде. Когда подъезжали к станции, где Тариэл нанес ему то ужасное оскорбление, которое навсегда разрушило его жизнь, он повернулся спиной к окну. Он не хотел глядеть на те места, которые могли вызвать в нем одни только ужасные воспоминания. Но к нему пристал едущий с ним в одном вагоне знакомый и попросил его пройтись к буфету, чтобы выпить лимонад. Спиридон не мог отделаться от него и решил дойти с ним до буфета и вернуться обратно. Но не тут-то было. Назойливый спутник взял его под руку и стал разгуливать с ним по перрону. Был прохладный майский вечер. Спиридон немного озяб и закашлялся. — Удивительно, — с горькой улыбкой обратился он к знакомому. — Сколько времени душит меня смерть и никак не удушит. Знакомый утешил его обычным «ничего, скоро пройдет, поправишься», заранее зная, что Спиридон так же может поправиться, как мертвый встать из гроба. Тем временем они дошли до конца платформы и повернули обратно. Навстречу им шел какой-то стройный молодой человек, весь увешанный нарядным оружием. Рядом с ним шла красивая девушка и еще какой-то юноша. — Кто этот молодой человек? — спросил Спиридон своего знакомого. — Ты не узнал его? Тариэл Мклавадзе! — ответил знакомый. Спиридон вздрогнул. Непреодолимая злоба овладела им. Сколько раз ему приходила мысль отыскать злодея, погубившего его жизнь, и призвать его к отвезу. Но он всегда умел обуздать себя, унять в себе чувство мести. А теперь это чувство не хотело подчиниться разуму. Он невольно посмотрел в ту сторону, где так безобразно оскорбил его Тариэл. Он увидел тот столб, у которого стоял тогда Тариэл, спокойно расчесывая бороду. И события того дня отчетливо встали перед ним, словно случились только что. Вспомнилось ему и то, с каким восторженным благоговением слушала Деспина его рассказ о людях, принесших свою жизнь в жертву на благо народа. И вся эта ночь, и весь следующий день ясно представились ему. Потом промелькнула в голове вся жизнь — и нищенское, голодное, холодное детство, и полные лишений годы учения в школе, и напряженные занятия в семинарии, и надежды вооружиться знаниями, чтобы достойно служить своей стране, к потом: тяжелые условия работы и жизни в школе, когда он, будучи уже учителем, спал на голом полу классной комнаты. И, наконец, любовь, счастье. Вот и сейчас он видит перед собой большие, полные счастья глаза Деспинэ, когда она говорила: — Мы принесем свою жизнь на алтарь служения народу, в этом счастье человеческой жизни! А теперь? Все теперь кончено. Вот этот самый человек оборвал, растоптал их жизнь. А сам продолжает жить и наслаждаться жизнью. И современное общество одобряет его и аплодирует ему! Злоба душила Спиридона. Он невольно сжал ручку револьвера в кармане. Совершенно случайно, будучи еще семинаристом, он купил этот револьвер. Купил потому, что и другие покупали револьверы и хвалились этим. Маленький карманный револьвер системы «Смита», Он редко носил его с собой.. Но один случай заставил его полюбить это оружие и с той поры он не расставался с ним. Произошло это однажды летом. Спиридон шел к товарищу. Он захватил с собой револьвер, так как с этим товарищем обычно упражнялся в стрельбе в цель. Вдруг крики «бешеная, бешеная» донеслись до него, и навстречу ему из-за плетня выскочила дворовая собака. Она бежала прямо на него. Он мог подпустить ее поближе и, выстрелив в упор, свалить на месте, но между ним и собакой у дороги играли ребятишки. Дети постарше испугались криков и разбежались кто куда. Самый маленький, которому, вероятно, было года полтора, тоже хотел бежать, но ножки подвернулись, он упал и стал кричать. Спиридон кинулся к нему и схватил. Как раз в это время добежала до них собака. Спиридон выстрелил из револьвера. Собака свалилась, но сразу же поднялась и снова рванулась к Спиридону. Вторым выстрелом Спиридон свалил ее окончательно. И с этой поры он не расставался с револьвером. Он досадовал на свое оружие за то, что не смог использовать его и против Тариэла в тот ужасный для него день и временно забросил его. Но потом опять стал носить револьвер в кармане. Спиридон и его спутник поравнялись с Тариэлом. Тариэл стал еще красивее за это время. Лицо его светилось, как солнце. Его широкие плачи и грудь облегла красивая черкесского покроя чоха из мягкой шерсти. — ...Я уважаю эту семью и, уверяю вас, не хотел им зла,— продолжал Тариэл начатый ранее разговор,— но меня вывели из терпения, я не мог сдержаться и так ударил его ногой, что отбросил чуть ли не на три сажени от себя! — Ах, какой вы безжалостный! — томно воскликнула прогуливавшаяся с Тариэлом девушка. Тариэл улыбнулся с достоинством и восторженно заглянул в глаза красивой девушке, которая в свою очередь глядела на Тариэла такими глазами, будто хотела вобрать в себя всего этого огромного человека. Спиридон ясно расслышал слова Тариэла, и снова пламя мести обожгло все его существо. «Он опять затоптал кого-то в грязь и разрушил чью-то жизнь! Как будто он создан для того, чтобы оскорблять и растаптывать людей! И еще гордится этим!» — мелькнуло в голове у Спиридона. — «Я потребую его к ответу. Загубленные им жизни достойны того, чтобы он ответил за них!» А Тариэл как раз в это время прошел мимо. — Тариэл Мклавадзе, на два слова! — сказал Спиридон и решительно шагнул навстречу Тариэлу. Сопровождавший его знакомый не успел даже опомниться, так все это быстро произошло. Тариэл спокойно обернулся и с удивлением поглядел на Спиридона. — Что вам угодно? — спросил он.
