заглянуть за горизонт, откуда исходят манящие лучи света Истины. Кто-то «присядет на дорожку» в раздумьях, каким богам молиться.
На втором этапе акцент переносится на духовный рост, что предполагает трудную, а то и мучительную «тонкую доочистку» своего внутреннего пространства и приобщение к Духу. А это подводит к постижению Истины.
Новый «я» (личный опыт)
Преодоление начальных ступеней осознанности заняло у меня примерно год. Правда, вначале я ничего не знал ни об осознанности, ни о каких-то там ступенях. Не до того было.
Первые робкие эксперименты в области работы над собственным сознанием и первые результаты не на шутку взволновали меня, заставив всерьез усомниться, в своем ли я уме. А вдруг все по поговорке «седина в бороду — бес в ребро»? Не так-то просто немолодому уже человеку с двумя высшими образованиями, рационалисту до мозга костей, воспринять идею «остановки рассудка», а тем более начать испытывать ее на себе. Вероятно, решающую роль здесь сыграло то, что техника блокирования необусловленного мышления и погружения в состояние не-рассудка оказалась тогда как нельзя более кстати. Она стала чудодейственным лекарством, подарком судьбы для моего истерзанного депрессией сознания. В те дни я буквально тонул в трясине страхов, и уныния. Все попытки «взять себя в руки», «перебороть недуг», «плыть против течения» только ухудшали мое состояние. Чем больше я упирался, тем жестче получал ответные удары моего болевого поля (о существовании которого я тогда и не подозревал). Это была западня. Я понимал, что иду ко дну, не живу, а только имитирую жизнь и сопротивление болезни, но поделать с собой ничего не мог…
Стоило мне чуть-чуть «зацепиться за соломинку» — понять и освоить общие принципы и способы отключения навязчивого давления рассудка, как тут же пришло долгожданное облегчение. На секунду? Не важно. Может быть. Но оно — было! А с ним появилась и надежда. Лиха беда начало! Дальше были победы и поражения, отчаяние и частичные прозрения. Был трудный, изнурительный подъем из «волчьей ямы» неосознанности. Подъем на ощупь, стихийный и сумбурный. Ступени-то осознанности, как я теперь понимаю, всегда были на месте. Правда, они едва угадывались в кромешной тьме все еще сильной депрессии, и взбираться по ним без срывов, увы, не получалось. Приходилось то и дело перескакивать с одной на другую, соскальзывать, а то и возвращаться к самому началу. И все же даже в этой «маете» (иначе и не назвать!) было что-то притягательное, завораживающе приятное. Так и боль, равная по силе, бывает совершенно разной по содержанию. Боль умирания качественно иная, чем боль выздоровления.
Оглядываясь назад, могу с полной уверенностью сказать, что сознание начинает открываться в тот самый момент, когда, отчаявшись, ты обращаешься к потаенным струнам своей души, чтобы через нее воззвать к Богу. Сама по себе душа, как и Бог, никого не заставляет спасаться, но всегда — через совесть — готова назвать вещи своими именами. Она чрезвычайно чутка и сразу откликается на малейший искренний зов о помощи. Это она, душа, осторожно и незаметно усмиряет рассудок, ставя защитные фильтры и ослабляя клокочущее болевое поле. Это ее подсказки в моменты полного штиля ума, словно лучики света в темноте ночи, выводят из очередного тупика и мягко подталкивают к следующей ступени осознанности. Сколько их было, этих подсказок, внезапных озарений, особенно в ранние предрассветные часы!
Усмиряя «думатель», ты начинаешь усмирять себя, любимого, свое насквозь пропитанное комплексами, родное, капризное и глубоко несчастное «эго». В сущности это и есть открытие сознания. Ты начинаешь присутствовать в настоящем, чувствовать его кожей. Не сразу: сначала урывками, как редчайшую удачу, потом приходит что-то похожее на робкий опыт. Настоящее манит тишиной, покоем и радостью — всем, чего тебе так не хватает не то что в болезни — в обычной, «нормальной» жизни. И ты снова и снова отыскиваешь самого себя на «линейке» своего нескладного бытия в спасительном сейчас, и все чаще, все настойчивее стараешься удержаться в нем. Никто тебя уже не уговаривает. Это не игра и не забава. Ты сам тянешь себя за волосы из тьмы и отчаяния на свет Божий!..
Со временем рассудок и его «гвардия», несмотря на отчаянное сопротивление, вынуждены уступить. Это неотвратимо, если ты последователен и тверд. Ведь рассудок — лишь компьютер, а твой союзник — душа и та Сила, которую она представляет.
По мере открытия сознания желание быть в настоящем перерастает в потребность: ты уже не можешь и не хочешь жить вне настоящего. Иллюзорный, рассудочный мир, с которым еще недавно ты был отождествлен и который казался единственно реальным, теперь во многих, если не в большинстве своих проявлений становится чуждым, даже тягостным. Не знаю, возможно, у кого-то это произойдет иначе, но я спустя уже пару месяцев после освоения первых навыков выключения рассудка почти потерял интерес к телебалагану и вернулся к чтению серьезных книг, заброшенных лет десять назад. Впрочем, это индивидуальный опыт.
Настоящее начинает безжалостно разбивать «кривые зеркала» рассудочного восприятия действительности. Бездарное и вульгарное предстает в своем истинном свете. Выясняется, что «король-то голый». Лишенное подзарядки болевое поле уже не может поддерживать болезненно-невротический фон, на котором только и «смотрятся» девять из каждых десяти современных самых рейтинговых сериалов и телепередач. Всего один пример: сколько лет нас еженедельно потчуют «Полем чудес», и никто, похоже, не задумывается, почему именно такое название выбрали авторы этой «лубочной идиллии»? Не потому ли, что адресована она к жителям «страны дураков», где это поле, если верить сказке А. Толстого, и находилось?
Что уж говорить о бесконечных кроваво-криминальных сагах, в которых мафия прославляет саму себя, истеричных ток-шоу, назойливой рекламе и политических играх в «калейдоскоп»! Если ту же рекламу доведется услышать на незнакомом языке, может сложиться впечатление, что говорят о чем-то чрезвычайно важном. Сколько надрыва и эмоций! Фактически же потребителям скармливают чепуху, вредную, как пиво, и банальную, как рекламируемые интимные принадлежности. Продукты больного разума могут быть предложены только такому же больному, искаженному сознанию. Они несовместимы с осознанностью.
Мне могут возразить: «А почему, собственно говоря, вы считаете, что неосознанность — болезнь, а не наоборот? Откуда такая уверенность?»
Оглянитесь вокруг себя. Посмотрите на улицы наших городов. Сколько злобы, агрессии и насилия! Сколько хмурых, испитых, ожесточенных, подавленных и растерянных лиц! Сколько публичной наглости и порока, лицемерия, коррупции и преступлений! Сколько боли — внутренней и внешней! Наш предок, увидев все это, подумал бы, наверное, что попал в ад. И, напротив, современный житель мегаполиса, очутись он в раю, проскучал бы в нем с неделю, а потом, зевая, сказал: «В целом, конечно, неплохо, но…»
В раю ведь нет милой его сердцу суеты и развлечений — всего того, что завораживает и манит «ветхого» человека наших дней, уподобляя белке в колесе, терзая и калеча его тело и душу, обрекая на муки адовы во время и после земной жизни.
Вред неосознанности очевиден. Другое дело — благо осознанности. Это благо невозможно описать или доказать словами — только испытать, ощутить, как свежий ветер, свободу, силу и Божию благодать. Доказательства? Зайдите в ближайший храм и взгляните на светлые, одухотворенные лица людей — бедных и богатых, старых и молодых, и вам все станет ясно! Возможно, вам встретятся там и сумрачные лица. Но не исключено, что это те же вчерашние мы, которые впервые переступили порог храма, силясь по-настоящему себя познать.
Основа открытого сознания — внутренний баланс и тишина рассудка. Применяя разнообразные приемы, о которых мы говорили выше, каждый из нас способен в какой-то мере усмирить своего «секретаря», сделать из него послушного исполнителя, лишенного избыточной самостоятельности. Инициативный исполнитель хорош в бизнесе, да и то в разумных пределах. Вам же в один прекрасный день предстоит достичь такого уровня контроля над рассудком, когда он будет думать только по
