На следующее утро она вышла на неполный рабочий день в «Судовой мелочевке». Ее другой босс, Боб Джонсон, весело поздоровался с ней. Боб был настолько же привлекательным, насколько Морячок отталкивающим. Высокий спортивный мужчина с очень светлыми, белокурыми волосами и обгоревшим красно?коричневым обликом скандинава, который проводит слишком много времени на солнце. Боб, вероятно, заработает рак кожи в один прекрасный день, но в настоящее время он выглядел чрезвычайно здоровым. И счастливо женат. Ну что ж, подумала она, когда он рассказал ей о своей замечательной жене.
– Так?так, насколько продвинулся твой роман? – спросил он, как делал это в точности каждый раз, когда видел её.
– Движется помаленьку, – врала она только из гордости.
– Отлично, отлично. – Он пошел назад и начал распаковывать партию фурнитуры из нержавейки.
Несмотря на все свои регулярные вежливые расспросы, Боб никогда не пытался вовлечь ее в серьезный разговор о её предполагаемом романе. Она предполагала, это оттого, что он достаточно хорошо в ней разобрался.
Ей в самом деле принадлежали портативная электрическая печатная машинка, коробка писчей бумаги, несколько сотен страниц заметок и начатая первая глава.
Периодически и с всё большими перерывами она доставала первую главу и перепечатывала её. Но она уже давно поняла, что ей никогда не вырасти в писателя и не стать Джойс Кэрол Оутс. Во?первых, с ней ничего не случалось, так что о чем она могла написать? Кроме того, ей не хватало самодисциплины. Удачи. Таланта. И всех прочих необходимых вещей.
Нет, она была лишь одной из массы тех людей, которые используют воображаемую карьеру писателя в качестве оправдания пустоты своей жизни. Однажды она высказалась в редком порыве чувств кому?то, кто не проявил достаточной осторожности: – «Когда вы скользите вниз, к среднему возрасту, и работаете на дерьмовой работе, и живете в мотелях, и у вас нет любовника или ребенка или друга, люди хотят знать – почему. Поэтому замечательно иметь хотя бы частично правдоподобный предлог. И если у вас нет любовника или ребенка или друга, никому не будет до вас дела достаточно, чтобы попытаться исправить эти ваши бредни. Это отлично работает».
В начале второй половины дня она взяла перерыв в верхней части офиса Боба, откуда открывался прекрасный вид на гавань. Отпивая кофе, она снова обратила внимание на старый кеч, который или самостоятельно переплыл на новое место, либо на нём подняли якорь ночью, так что теперь он находился гораздо ближе к материковой части порта.
Тереза ясно увидела женщину, которая вышла из основного люка. У нее были короткие волосы, такие же белые, как у Боба, и в первый момент Тереза решила, что это такой же яркий блондин, как и он. Женщина казалось молодой, несмотря на вялость движений. Она была худощавой, загорелой, и одета в стильные рваные укороченные джинсы и купальный топ.
Женщина села в старую деревянную лодку и начала грести к берегу. По пути она часто приостанавливалась, опираясь на весла так, как будто переводила дыхание. Это дополняло ощущение Терезы, что женщина была больна. Наконец ее шлюпка причалила к полосе грязного песка под «Судовой мелочевкой».
Когда женщина подняла глаза, Тереза почувствовала небольшое потрясение, хотя и не призналась бы себе в этом; женщина была странной. Возможно, это из?за ее необычной внешности, красота которой еще не была полностью утеряна. Точнее, отметила Тереза с неохотным восхищением, она все ещё изумительна, со стремительным разлётом бровей и большими темными глаза. Ее широкий рот был по?прежнему богат, скулы драматически выразительны, а кожа без морщин.
Она пристально всматривалась в Терезу с задумчивым выражением лица. Терезе было чрезвычайно неловко, однако она кивнула, и женщина мгновенно отвела взгляд.
Время перерыва подходило к концу, пора было возвращаться к работе.
– Можете ли вы мне помочь? – У седоволосой женщины были низкий мягкий голос и непроницаемо?темные глаза.
– Конечно, – сказала Тереза. – Что вам нужно?
Порывшись в кармане, женщина достала скомканную бумажку. Читая с неё, она слегка щурилась. Она хотела сотню футов полудюймового дакронового жгута, тюбик шлифовальной смеси, лампы для ходовых огней, цинковый вал… и ещё десятки других предметов.
– Длинный список. Побудете пока? – спросила Терезы, отмеряя веревку.
– Да… кажется, это возможно. – Взор женщины слегка омрачился.
– Откуда вы пришли?
Создалось впечатление, что она избегает смотреть на Терезу прямо, за исключением того первого раза. Вот и теперь ее взгляд скользнул прочь, принявшись изучать чучело марлина[5] у входной двери магазина. – Исла Мухарес. Там была наша последняя стоянка.
– Да? Ну и как там, хорошо? – Тереза закончила комплектацию веревок и теперь искала цинковые поддоны. Она не знала, почему всё время пытается продолжить общение с покупательницей. Женщина явно предпочла бы полностью деловой обмен.
– Лучше, чем в Канкуне, – скованно ответила женщина, как будто боялась вопросов Терезы и их возможного содержания.
Но Тереза не отличалась нахрапистостью, достаточной для продолжения попыток. Она собрала оставшиеся предметы и уложила всё в два картонных короба. Женщина заплатила, а затем посмотрела на коробки с некоторым замешательством. – Пожалуй, мне понадобится две ходки, – проговорила она.
– Я помогу вам, – сказала Тереза, взяв тяжелый короб. Её клиентка, по всей видимости, удивилась, но неясно улыбнулась.
– Спасибо. Вы очень добры, – произнесла она, как будто бы Тереза делала ей великое одолжение
Тереза помогла женщине загрузить её покупки в лодку, и неуверенность движений странной посетительницы вновь усилили впечатление о её болезни. Она легко коснулась обнаженной руки Терезы, снова благодаря.
Тереза внезапно почувствовала необъяснимое желание продлить знакомство. Такой уж она была. – Вы надолго остановились? В Дестине, я имею в виду?
Седая голова покачала. – Буквально несколько дней. Пока не починим судно, полагаю.
– И на нём только вы и… ваш муж?
– Томас не мой муж, – ответила женщина, и её голос впервые зазвучал почти живым. Она сделала странное ожесточенное лицо, глядя испуганно и гордо одновременно.
– О, – сказала неуверенно Тереза. – Ну, если вы решите сойти на берег пообедать, я могу дать вам несколько полезных советов.
– Томас почти никогда не покидает яхту.
– Вот как? – Что за странности, подумала Тереза. Она хотела спросить почему, но не смогла. – Ну, если вы измените свое мнение, и если вы цените свой желудок – не ешьте в «Пучеглазом Моряке» – Она засмеялась. – Я там работаю по ночам, так что я?то знаю. – Она чувствовала себя странно легкомысленной, ей никогда не было так легко с незнакомцами. Только самые обаятельные из них могли заставить её разговориться, и за их очарование она платила затем своим доверием.
– Спасибо за совет, – сказала женщина, и оттолкнула лодку от пляжа.
– Я Тереза Мартин, – представилась она, и начала протягивать руку, но осеклась, потому что шлюпка уже скользила от берега.
Темные глаза женщины потемнели еще сильнее. – О. – Затем, перед тем как расположиться на скамье и начать грести, Тереза могла бы поклясться, она сказала: – «Я была Линда…»
Даже если Тереза просто не поняла, и женщина в действительности не ссылалась на себя в прошедшем времени, на неё произвело очень сильное впечатление то, что Линда не смогла припомнить своей фамилии.
В ту ночь дела шли даже тоскливее, чем обычно в «Пучеглазом Моряке». Морячок был зверски злой. Он уволил Нэнси, которая уронила тарелку с прогорклыми гребешками на шампуре. Нэнси покинула помещение, плача и проклиная, и Тереза позавидовала жизнестойкости её чувств.
