ветка, самый верх… Пока доедет — заодно и мысли в порядок приведёт. А перед этим ещё доберётся до метро Университет, на котором столь неожиданно оказался вчера… Как всё перевернулось всего за несколько дней. Пойти сегодня, что ли, к Тохе? Его мать в курсе, переночует у них. А завтра… завтра видно будет, что там дальше судьба подготовила, какие сюрпризы.
Но сначала — позвонить маме. Откуда-нибудь с Бибирево.
Лесь перешёл проспект — и тут как раз подкатил на остановку двадцать восьмой троллейбус. Лесь его знал — этот доедет аккурат до метро.
Троллейбус свернул на улицу Марии Ульяновой и неторопливо поехал по ней. Лесь, примостившись в конце вагона, глядел на покрытое бегущими вниз каплями дождя стекло и изредка вздрагивал, когда доносился отдалённый гром.
'Люблю грозу в начале мая!'
-… Остановка 'станция метро Университет'. Следующая остановка — 'Цирк', — уведомил диктор. Лесь очнулся, заморгал — кажется, умудрился задремать — и поспешно сбежал по ступенькам на улицу.
… Немного волнуясь, он непослушными пальцами вынул из телефона аккумулятор, симку, бережно спрятал карточку в карман, вставил на её место старую, поверх — аккумулятор, но крышку закрывать не стал, чтобы можно было быстро всё обратно 'пересобрать'.
Шумела дорога, шумели ларьки, шумели идущие от метро и в метро люди. Но вообще здесь было тише, чем у станции где-нибудь ближе к центру…
Включив телефон, Лесь присел на заборчик, чтобы не мешать людям торопиться мимо него, набрал мамин телефон, вздохнул и поднёс мобильник к уху.
Ту-у… Ту-у…
Ту-у… Ту-у…
Ту-у…
- Лесь?
- Мама?!
- Почему не звонил? И телефон выключен… Я волнуюсь!
- Извини, мам… Я потом расскажу. Как ты?
Мамино неодобрительное молчание, но Лесь чувствовал теперь себя уже достаточно взрослым, чтобы беречь маму от всяких потрясений из жизни её беспокойного сына.
Наконец мама сдалась:
- Да я ничего. Лежу целыми днями, ничего не делаю… Таня говорила — ты что-то давно у них не появлялся…
Лесь сглотнул: ничего себе 'давно'! Ни разу не появился, между прочим. Только позвонил однажды от Тохи, чтобы не волновалась: потом приедет, пока у соседки поживёт или у друзей. И не стал слушать никаких возражений.
Хорошо, что тётя Таня маме ничего не рассказала.
- Да я сегодня к ней поеду, наверное, мам… Или у Тоши переночую. Знаешь, как удобно от него в школу идти? Три минуты!
- А Тошина мама?
- Она не против, — как можно беспечнее пожал плечами Лесь.
Мама поколебалась, но спорить не стала. А Лесь вдруг почувствовал, как защипало в носу, и жалобно спросил:
- Ма-ам… Ты когда вернёшься, мам?
- Не знаю, Леська… Если всё будет хорошо — послезавтра отпустят, но ненадолго, на пару недель всего.
- Послезавтра?! — выдохнул Лесь, и в носу защипало ещё сильнее, но на этот раз от радости. Всего два дня — и всё позади! — Это… Это здорово, мам!
- Мне тоже хочется поскорее домой, — со вздохом признала мама и тут же сменила тему, с беспокойством уточнив: — Ты нормально ешь? Где? К Вере Семённе заходишь?
- Иногда к ней, иногда сам готовлю, иногда у Тохи обедаю… — стараясь, чтобы голос прозвучал как можно беспечнее, перечислил Лесь и вдруг поймал себя на мысли, что слишком часто Тоху упоминает.
А вдруг мамин телефон они всё-таки прослушивают?! Тогда к Тоше больше нельзя…
- Ну ты смотри у меня, Елисеич, — разгадала всю, с её точки зрения, хитрость мама. — Если похудел- побледнел — тебе не сдобровать!
- Ага! — радостно согласился Лесь, который сегодня вообще не обедал ещё — и не собирался. Да и насчёт ужина надо ещё было решать, ехать ли к тётке или нет.
Ещё немножко поболтав с мамой о том, о сём, успокаивая её, как только мог, Лесь наконец повесил трубку и быстро перебрал телефон, вставляя новую симку обратно. Ну, теперь надо всяко в сторону метро, а там уже доехать до центра и решать, на какую ветку…
Уже ныряя в подземный переход Лесь обернулся — и с обмиранием сердца увидел направляющегося в его, уж наверняка именно в его сторону полицейского… И в который уже раз за день дал стрекоча, понимая, что судьба его вновь уберегла, на какие-то секунды опередив неприятности.
Глава 5. Соло для пистолета
Утро. Наверное, не очень раннее — солнце уже поднялось довольно высоко. Людей у станции — почти никого нет. Рабочая неделя, всё-таки, кто же будет гулять по Воробьёвым Горам? Ну и что, что солнце так ласково греет щеку и заглядывает в крепко зажмуренные глаза: 'Просыпайся!'
Лесь просыпаться не хочет. Поворачивается спиной к солнцу и прижимается виском к холодной стене. С грохотом подъезжает поезд, распахивает двери, но стоит недолго — с лязгом снова захлопывает их и уезжает, заставляя пол ещё долго подрагивать вслед… Лесь вспоминает, что находится на мосту, над рекой, и ему становится малость неуютно. Но с другой стороны — если раньше мост не проваливался, но сейчас-то, в тихое утро вторника, почему должен? Народу никого, поезда долго не стоят… Это мальчика несколько успокоило — волшебная фраза 'вероятность стремится к нулю', которую мама любила повторять по поводу и нет, вселяла уверенность, что всё обойдётся и на этот раз.
Может, пора просыпаться и куда-нибудь ехать?
Вчера Лесь до тётки так и не добрался. Честное слово — хотел, но после того, как на Бибирево перепугался, сдуру проскочил турникет метро 'зайцем' и долго удирал от сердитого 'полиционера', желание пропало. Вместо этого Лесь ещё немного послонялся по метро, а к вечеру ближе вышел на Воробьёвых. Как и в прошлый раз, он отлично выспался в парке — ночь была тёплая — и часов в семь спустился в метро. Поспал ещё и тут, на скамейке, а потом…
- Та-ак… — раздался вдруг над головой укоризненный голос. — Неужели снова Воробьёв? С добрым утром.
Лесь вскочил на ноги, судорожно озираясь и по привычке скидывая с плеча рюкзак.
Рядом со скамейкой стоял тот самый старшина, которому Лесь попался в прошлый раз. Из-под фуражки и рыжих бровей весело щурились светлые глаза, но весело-то весело — да цепко… Мальчик поёжился и подумал, что, во-первых, утро не доброе, а во-вторых — он, Лесь, похоже, крепко влип.
- Здрасте, — мрачно поздоровался он.
- Куртку-то забрать не хочешь? — дружелюбно поинтересовался старшина. Как его там… в прошлый
