взяли в оборот такого человека, как господин Хайц, перед ними замаячили потрясающие перспективы быстрого обогащения. Пока пещерными цветами никто не занимался всерьез — а ведь это Лем ввел моду на черные цветы — никто и не подозревал об их способностях, возможно, даже сам Лок. Но, видимо, это не являлось тайной для господина Хайца, умеющего имитировать любое живое существо, ведь, приняв чужой облик, он приобретал и качества тех, в кого перевоплощался.
— Ну, и как вы это все себе представляете? — спросил Иштван. — Какая между ними связь?
— Однажды утром Лем, к великой своей радости, обнаружил, что Аи разродился множеством себе подобных. Я нашел этот снимок: Лем стоит рядом с цветком, а весь пол вокруг усыпан крохотными черными отростками. Лем снабдил каждый офис вашей корпорации черным цветком и успешно продал часть их на другие планеты Зеленого Кольца. Я уверен, что материнский цветок
— Межпланетное общение? Чушь! Простите меня, Скальд, но вы сами не понимаете, что говорите! — возмутился Иштван.
— Это все просто, Иштван, если принять во внимание возможности и цветка, и человека-оборотня! — разгорячился Скальд. — Даррад разработал план проведения крысиных бегов, этот план очень легко представить в виде образов. Хайц общался с Аи, Аи внушал Лему и Иштвану всю эту бредятину про крыс… жокеев… про коробки с прозрачными крышками…
— Значит, вы обвиняете Лема? — горько произнес Иштван.
Скальд покачал головой.
— Нет. Я не обвиняю господина Лема. Виной всему чужой злой умысел. Я уже подчеркивал свою мысль о воздействии цветка на подсознание человека.
Альма казалась очень встревоженной. Она тоже вскочила на ноги.
— Довольно про этот чертов крысотрон! Что с проектом «Росток»? Пока я не слышала о нем ни слова. А ведь мы договаривались с вами, господин Икс!
— Да мы ведь только об этом и говорим, — удивился Скальд.
— Фотографию шпиона! — потребовала Альма.
— У меня ее нет, госпожа Альма, это я так, для красного словца, сболтнул, — улыбнулся Скальд, — но если вы пройдете в соседний номер — или куда там унесли мои роскошные черные цветы? — вы можете вдоволь налюбоваться своими шпионами.
— А я не могла понять, зачем Хайц в своем пустом номере держал черные цветы. Не из любви же к прекрасному… — задумчиво произнесла Альма. — Но пока я слышала от вас только слова — красивые гипотезы, гладкие фразы. Где доказательства?
— Хайц сутками сидел в своем треклятом отеле, перевоплощался и слушал, что нашептывали ему цветы, улавливал посылаемые ему образы, слова, диалоги, и все передавал Локу. Как только информация о
— Но ведь это было на Забаве!
— Я уже говорил, для этих созданий расстояния не имеют значения, — терпеливо пояснил Скальд. — Уверен, что в кабинете того чиновника, который получил информацию об объекте, о ребенке, стояли черные цветы. Проверьте.
— Да какие у вас доказательства? — воскликнула Альма.
— Мы ссоримся, дорогая? — снова улыбнулся Скальд. Альма округлила глаза. — Успокойтесь. Я уже проверил свою бредовую теорию.
— Каким образом?
— Накануне четвертых бегов я предложил господину Иштвану принять участие в аукционе и приобрести четыре планеты. Вы помните, Иштван?
— С трудом… Да, что-то такое было… Я тогда еще подумал, что вы… слишком рациональны…
— Я сказал ему, — повернулся Скальд к Альме, — что там залежи нитовольрена. Разговор происходил в кабинете господина Иштвана, в присутствии вражеского лазутчика. На самом деле эти планеты принадлежали мне, и на них ни черта нет, они пустышки, что и было указано в статус-листе. Никто не заставлял одного толстосума с Даррада, не иначе как покровителя Лока, так бешено торговаться за планеты, о которых он что-то где-то услышал. Я продал их ему через подставное лицо. Извините, я удвоил свое состояние.
Иштван смешно округлил глаза. Альма поверила ему сразу, Скальд увидел это по ее лицу.
— Да вы аферист, господин Икс… Четыре планеты в созвездии Тодос?
— Вы уже знаете?…
— Вы наделали много шума этим аукционом. Мне доложили сразу об этом странном случае. Никак не предполагала, что буду разговаривать с возмутителем спокойствия… Вы необычайно умны, господин… Икс…
— Это оскорбление? У вас такой странный тон.
Альма засмеялась. Напряжение отпустило ее.
— Еще я храбр и удачлив, — с воодушевлением произнес детектив, поклонился и шаркнул ногой. — Я не женат.
— Я запомню это. — Альма, улыбаясь, смотрела на него. — Давайте говорить серьезно. Так значит, повсюду, где находятся черные цветы, никто не защищен от утечки информации?
Скальд развел руками.
— Хайца уже нет, но нет и гарантий, что никто больше не воспользуется удивительными способностями цветов из пещер Даррада. И что не объявится еще где-нибудь поблизости человек с голубой кровью. Насколько я могу судить, пострадала не только компания «Дронт. Дронт. Другие.» Даррад поживился за счет многих корпораций сектора.
— Да, это так.
— Вы предпримете какие-нибудь меры к тому, чтобы устранить эту несправедливость?
— Я уже говорила вам — Даррад сейчас на коне. — Альма нахмурилась.
— Мы будем ссориться всякий раз, едва только речь зайдет о противостоянии Вансеи и Даррада?…
— Я не собираюсь с вами ссориться, господин Икс… — отводя глаза, проговорила Альма. — Мне пора. Ведите себя благоразумно… Если вы обнародуете полученную вами информацию, не поздоровится уже мне.
— Мне хотелось бы продолжить наше знакомство, — подходя к ней поближе, сказал Скальд. — Альма покачала головой. — Но почему?! Где я могу вас снова увидеть?
— Не нужно больше ничего говорить, пожалуйста. Забудьте…
— Я не хочу вас забывать, — сердито сказал Скальд. — Если мне нужно будет стать членом Галактического Совета, чтобы увидеть вас снова, я стану им!
— Сирота-одиночка из приюта с Синк-Леарно не может стать членом Совета… — с грустью сказала Альма.
— Значит, все дело…
— Нет! Не в этом… Между нами стоит другое. Вы произвели на меня впечатление, господин Икс… — Скальд взял ее за руку. — Но мы не можем видеться.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, потом Альма высвободила руку и отвернулась.
— Где господин Дронт? — судорожно вздохнув, спросила она. — Я не заметила, когда он ушел.
— Я найду вас, — мрачно сказал Скальд. — Вы совсем меня не знаете — даже если уже изучили мое досье.
14.