Игорь Пидоренко
Право гостя
На лицо ему лилась вода. Струи, потоки воды, целая Ниагара! Но когда он заставил себя, наконец, открыть глаза, оказалось, что водой его поливает из фляги стоящая на коленях девчонка. Поль с трудом согнул руку, потер ладонью лицо, размазывая воду и кровь. Потом недоуменно осмотрел окровавленные пальцы. И внезапно все вспомнил.
Он рывком сел, подтягивая под себя ноги, попытался встать. Сил было еще мало, и он едва вновь не опрокинулся на спину. Кое-как, опершись о песок дрожащими руками, сумел найти устойчивое положение и тогда уже осмотрелся.
Капсула была неподалеку. Вернее, то, что от нее осталось. Очертания узнать еще было можно, но в остальном эта почерневшая штука мало походила на аппарат, способный спасти пилота в самой безвыходной ситуации и дать ему возможность выжить и продержаться до прихода спасателей. Что-то там здорово горело. И все еще догорало, поскольку легкий дым поднимался неподвижным столбом кверху и изредка мелькали язычки пламени, почти неразличимые при ярчайшем солнечном свете. Ну, не солнечном, в прямом смысле этого слова, а… А черт его знает, где он находится и как называется местное светило! Все произошло слишком быстро.
Конечно, такое когда-то, где-то и с кем-то случалось. Если хорошенько подумать, на ум наверняка придет пара подобных историй. Естественно, очень давних и закончившихся непременно счастливо. Космос стал безопасным. Иногда даже слишком безопасным.
Сверхнадежная техника, сверхскоростные спасатели, сверхустойчивая психика сверхвыживаемых пилотов!..
Поль помотал головой. Что-то ты, парень, не то несешь. Последствия контузии. Радоваться должен, что жив остался. Надо забыть эти чумные мысли и для начала задаться двумя вопросами. Одним серьезным и другим – не очень.
Итак, первый: успел ли сработать аварийный маяк? По идее, должен успеть. Поскольку обладает многократным запасом прочности и работает даже при полном разрушении спасательной капсулы.
И второй вопрос: сам ли Поль выбрался из капсулы и прополз эти двадцать метров? Или кто-то помогал? К примеру, этот милый ребенок, так энергично приведший его в себя.
Ребенок… хм-м, какой ребенок, когда это немного, правда, уголоватая, но все же миленькая девушка. Аборигенка, так сказать. Пятница, в некотором роде. Хотя нет, там, кажется, Робинзон Пятницу спасал. Здесь же наоборот.
Так вот, девушка эта, спасительница милая, убегать не думала. Стояла все так же на коленях, только на пятки присела и с нескрываемым любопытством наблюдала за Полем. Было на ней простое голубое платье, перетянутое в поясе, и ременные сандалии. Самое подходящее одеяние для жаркого климата.
А Поль, утвердившись, наконец, в вертикальном положении, поймал себя на том, что оценивающе разглядывает девушку. И поймав, понял, что с ним все в порядке. Пора было вставать и заниматься делами.
Что он и сделал. Блок успокаивающе тикал справа в груди в холостом режиме. Особых трудностей не предвиделось. Цивилизация какая-никакая есть, следовательно, несколько дней до прибытия спасателей он продержится. Что капсула погибла – так что же делать? Бывает. Гуманоидных цивилизаций открыто довольно много. Вполне возможно, что земные корабли побывали и здесь. Если так, то на планете может быть земное посольство. Тогда все будет совсем просто: добраться до посольства – и «Ура!» Ну, а если посольства нет и на Земле об этом мире не знают, – тоже недурно. Пока спасатели прилетят, Поль успеет кое-что разузнать, кое-где побывать, и тогда – держись, ребята! Планету придется назвать его именем – таков уж порядок. Хотя, раз планета обитаемая, могут дать ей местное название. Как повезет.
Ноги еще немного подгибались. Блок затикал сильнее, самочувствие Поля стремительно улучшалось. Девушка смотрела на него снизу вверх, и взгляд у нее был очень любопытным. Но чувствовалась и некая опаска. Понять это было можно.
Когда с неба неподалеку от тебя валится металлическая штуковина, начинает взрываться и гореть, а из огня выбирается окровавленный человек, – поневоле встревожишься.
Поль постарался успокаивающе улыбнуться девушке, развел руками. Дескать, ничего не поделаешь, так уж получилось. Потом сказал:
– Погоди, я сейчас, – и побрел к капсуле.
Техника, конечно, сверхнадежная, но на этот раз подвела. Внутри капсулы разобрать что-либо было трудно. Огонь сожрал все, что не раскрошилось от удара. Добрался он и до шара аварийного маяка. Оставалось надеяться, что сигнал был дан до посадки.
Поль повернулся к девушке. Та уже поднялась на ноги, но подойти не решалась. Поль невесело усмехнулся и пошел знакомиться.
Девушку звали Лун, и родной ее язык показался Полю не слишком сложным. Поняв, что около обломков капсулы космонавта больше ничто не задерживает, она ухватила его за рукав комбинезона и, что-то приговаривая, потащила за собой. Поль не сопротивлялся. Настроение его постепенно улучшалось. Безвыходных положений не бывает, решил он, и нечего отчаиваться, что-нибудь придумается. Пока же надо осматриваться и обживаться.
Шли они недолго, около получаса. Пески кончились, под ногами шуршала сухая глинистая почва. Появились небольшие метелки травы, цветы, и вскоре Поль и Лун шагали по колени в густой траве. Наконец показались первые дома.
Жила Лун в небольшом городке, скорее даже поселке. Ослепительно белые одноэтажные домики сгрудились вокруг обширной центральной площади, на которой возвышался купол, тоже белый, но уже с некоторым серым оттенком. Никакого намека на улицы, дома стояли совершенно произвольно.
Лун давно уже отпустила рукав Поля, он шел свободно, с любопытством озираясь по сторонам. Аборигенов в поселке хватало – из всех окон и дверей высовывались люди и осматривали необычного пришельца с неменьшим интересом, чем он их. Поль постарался ступать тверже, посматривая на жителей поселка несколько свысока, чтобы те сразу поняли, что идет не какой-то там заблудившийся бродяжка, а представитель великой цивилизации, хоть и потерпевший аварию, но космонавт. Впрочем, на аборигенов его гордый вид впечатления не произвел. Глядя на Поля, они улыбались, оживленно переговаривались. Дети, как и всюду, были посмелее и буквально путались под ногами. Вообще народ здесь был, на первый взгляд, веселый и радушный. От этого настроение Поля стало совсем хорошим, он даже потихоньку стал что-то насвистывать, подумав, что теперь не пропадет. Потом, представив свой вид со стороны – лицо в крови, комбинезон закопчен, – свистеть перестал. Блок, доведя состояние организма до оптимального, затих, еле слышно тикая на холостом ходу.
Чтобы добраться до дома Лун, им пришлось пройти почти весь поселок. А может быть, Лун специально устроила это шествие, чтобы похвастать своей находкой? Вид у нее был гордый и значительный. Она даже улыбалась теперь как-то иначе, словно чувствовала превосходство над другими жителями.
Дом Лун ничем не отличался от остальных. Плоская крыша, две комнаты, одна из которых, очевидно, служила спальней, а вторая была всем остальным, неширокие окна.
А еще у Лун был дедушка. Хотя, может быть, и отец. Кто их так, сразу, разберет? По крайней мере, выглядел он как дедушка: прищуренный взгляд из-под косматых бровей, сгорбленная спина, шаркающая походка.
Лун довольно долго втолковывала деду что-то, горячилась, размахивала руками. Тот поглядывал на Поля, едва заметно пожимая плечами. Потом провел ладонями по щекам, и разговор на этом закончился. Судьба Поля, видимо, была решена. Лун подвела гостя к скамейке у стены, жестом предложила садиться. Что он и сделал.
С гигиеной у них тут был полный порядок. То есть теплого душа Полю, конечно, не предложили, но копоть, пот и кровь он смыть с себя смог, всласть поплескавшись в глубоком тазу. Блок сигналов тревоги не подавал. И вода, и обед, который затем был подан Полю, ничего опасного не содержали. Удивительно
