Лирика

Я сказал: 'Он нежнее Дианы.
Он на скорбных эфирных путях,
Веселится на скорбных путях.
Он увидел в сердцах наших раны,
Наши слезы на бледных щеках;
Он зовет нас в волшебные страны,
Сквозь созвездие Льва в небесах
К миру Леты влечет в небесах.
Он восходит в блаженные страны
И нас манит, с любовью в очах,
Мимо логова Льва, сквозь туманы,
Манит к свету с любовью в очах'.
Но, поднявши палец, Психея
Прошептала: 'Он странен вдали!
Я не верю звезде, что вдали!
О спешим! о бежим! о скорее!
О бежим, чтоб бежать мы могли!'
Говорила, дрожа и бледнея,
Уронив свои крылья в пыли,
В агонии рыдала, бледнея
И влача свои крылья в пыли,
Безнадежно влача их в пыли.

Я сказал: 'Это только мечтанье!
Дай идти нам в дрожащем огне,
Искупаться в кристальном огне.
Так, в сибиллином этом сияньи,
Красота и надежда на дне!
Посмотри! Свет плывет к вышине!
О, уверуем в это мерцанье
И ему отдадимся вполне!
Да, уверуем в это мерцанье,
И за ним возлетим к вышине,
Через ночь – к золотой вышине!'

И Психею, – шепча, – целовал я,
Успокаивал дрожь ее дум,
Побеждал недоверие дум,
И свой путь с ней вдвоем продолжал я.
Но внезапно, высок и угрюм,
Саркофаг, и высок и угрюм,
С эпитафией дверь – увидал я.
И невольно, смущен и угрюм,
'Что за надпись над дверью?' – сказал я.
Мне в ответ: 'Юлалюм! Юлалюм!
То – могила твоей Юлалюм!'

Стало сердце – скорбь без исхода,
Каждый помысл – как взмахи секир,
Память – грозные взмахи секир.
Я вскричал: 'Помню прошлого года
Эту ночь, этот месяц, весь мир!
Помню: я же, с тоской без исхода,
Ношу страшную внес в этот мир
(Ночь ночей того страшного года!).
Что за демон привел нас в Уир!
Так! то – мрачного Обера воды,
То – всегда туманный Уир!
Топь и озера Обера воды,
Лес и область колдуний – Уир!'

^{Перевод В. Брюсова (1924)}

ЭНИГМА

'Сыскать, – так молвил Соломон Дурак,
Нам не легко в сонете пол-идеи.
И чрез пустое видим мы яснее,
Чем рыбин чрез неапольский колпак.

Суета сует! Он не под силу дамам,
И все ж, ах! рифм Петрарки тяжелей.
Из филина пух легкий, ветер, взвей,
И будет он, наверно, тем же самым'.

Наверняка тот Соломон был прав;
Смысл не велик лирических забав,
Что колпаки иль пузыри из мыла!

Но за сонетом у меня есть сила,
Бессмертен мой, как будто темный, стих:
Я имя поместил в словах моих!

^{Перевод В. Брюсова (1924)}