некоторой степени снисходительное отношение к сложившейся ситуации, которые так ценят женщины. Мой проклятый двойник стал в глазах Вики олицетворением мужественности и надежности, а я воплощением нелепости, причиной всех бед, приключившихся с нами. Меня утешало лишь то, что через пару дней на месте двойника окажусь я. Я любовался стройной фигурой моей амуретки и думал: 'Ой-ля-ля, может быть, еще представится возможность и сыграть на этом роскошном инструменте.' По крайней мере ее воркование с двойником и очень даже красноречивые взгляды, которыми она смотрела на моего 'соперника', давали все основания надеяться на вполне пикантное завершение этой истории. А пока они обращались со мною с той брезгливой снисходительностью, с которой обычно ухаживают за умирающим дальним родственником. Точь-в-точь, как сказал поэт: 'Вздыхать и думать про себя, когда же черт возьмет тебя.' И это было естественно, потому что я должен был скоро исчезнуть.
В один из этих дней Вика выдвинула новую гипотезу, нелишенную здравого смысла, насчет того, где мы очутились. Она кормила Рыжика остатками нашей трапезы (с появлением двойника Вика начала исправно готовить еду из моих запасов три раза в день) и вдруг над чем-то задумалась и спросила нас:
- Ребята, а вы знаете, где мы находимся?
- Хочешь сказать, что знаешь ты? - с недоверием пробурчал двойник.
Вика загадочно кивнула головой и обвела нас торжествующим взглядом.
- Ладно, выкладывай, хоть посмеемся, - ухмыльнулся двойник.
- Так вот, господа, я вас поздравляю, - Вика пожала нам руки и объявила, - мы торчим на помойке.
- Чего это вдруг?! - удивился я.
- Чево-чево, - передразнила меня Вика, - чевочка с хвостиком! Говорю вам, мы торчим на помойке. Представьте себе, что в нашем мире вдруг появился бы неизвестный никчемный предмет, так его бы сразу оттащили на свалку, а нас никто не трогает, значит, мы торчим на свалке и никому не мешаем.
- Если б в нашем мире появился неизвестный предмет, - возразил я, - он мог бы попасть в музей. Так что, если следовать твоей логике, мы вполне можем находиться в каком-нибудь местном музее. В виде экспонатов.
- Посмотрите-ка на него, - воскликнула Вика, - экспонат нашелся!
- Вот что, - сказал двойник, - где бы мы ни находились, в одном Вика права: мы находимся там, где никому не мешаем. А раз так, то в целях собственной безопасности, нам следует сидеть на месте и никуда отсюда не рыпаться.
'Дождаться, когда кончатся запасы и сдохнуть с голоду', - мрачно подумал я.
Наконец наступил тот день, когда мне, по словам двойника, предстояло перенестись в прошлое. Когда мы проснулись, было около девяти, и двойник первым делом заявил:
- Сегодня в одиннадцать сорок шесть ты улетишь.
- А откуда ты так точно время знаешь? - подозрительно спросил я.
- Случайно. Вика спросила, сколько время, я ей ответил, а потом решил пройтись и пошел в ту сторону, - он махнул рукой, указав направление, - через несколько шагов наткнулся на что-то невидимое и это нечто меня отпихнуло. И так я попал к вам.
Через несколько минут Вика позвала нас завтракать. Но аппетита у меня не было. И чем меньше оставалось времени до моего отбытия, тем неуютнее я себя чувствовал. Страх медленно, но верно овладевал мною. И даже мысль о том, что впоследствии в отношениях с Викой я займу привилегированное место двойника, меня уже нисколько не ободряла. И наступил роковой миг, когда Вика спросила:
- Сколько время?
Я посмотрел на часы и открыл было рот, чтобы ответить, но страх овладел мною настолько, что я потерял всякую способность логически мыслить и решил, будь что будет, а я никуда не полечу. Двойник несколько мгновений выжидательно смотрел на меня, а потом крикнул:
- Отвечай: одиннадцать сорок шесть, и иди вон в ту сторону, - он еще раз указал мне взмахом руки, куда я должен пойти.
- Никуда я не пойду! - крикнул я срывающимся голосом. - Сам катись. Явился неизвестно откуда и убирайся!
Я не выдержал и с кулаками набросился на двойника. Я колотил его изо всех сил отчаянно и бестолково, а он, растерявшись от неожиданности, втянул голову в плечи и кое-как прикрывался руками от ударов. Неожиданно Вика обхватила меня сзади. Она оказалась на редкость сильной, и мне не сразу удалось вырваться из ее рук. А в тот момент, когда я высвободился, двойник изо всех сил ударил меня кулаком в челюсть. Я отлетел и пролетел бы далеко, если б не наткнулся на нечто невидимое. Это 'нечто' пнуло меня, и я совершил-таки тот перелет, которого так хотел избежать. Все произошло так неожиданно, я даже не понял, что лечу в другом измерении, и единственное желание, которое у меня было, это поскорее обрести почву под ногами и снова наброситься на двойника. Ярость настолько овладела мною, что я не отдавал себе отчета в том, как изменилась окружающая среда во время моего перемещения, а потому на описании виденного остановлюсь позже.
А пока перейду к тому, как я приземлился. Я просто шлепнулся прямо перед своим двойником, который возился с колесом 'жигуленка' сидя на корточках. Он видел, как я появился ниоткуда, и глаза его расширились от изумления. Я же, охваченный бешенством, схватил подвернувшийся под руку домкрат и размахнулся им, чтобы ударить по голове своего обидчика. Тот так и не шелохнулся, просто оцепенел от ужаса. И когда я уже был готов обрушить страшный удар на голову несчастного, до меня вдруг дошло, что этот двойник совсем не тот двойник, с которым я только что подрался. Я наконец сообразил, что перемещение во времени свершилось, и теперь я нахожусь в роли того, первого, двойника. Я тут же вспомнил, в каких теплых отношениях с Викой находился мой соперник, и сознание того, что я занял его место, вселило в меня сладкое чувство превосходства над тем слюнтяем, который сидел на корточках передо мной, не в силах от страха ни пошевелиться, ни вымолвить что-нибудь. Я снисходительно улыбнулся, швырнул на землю домкрат и сказал:
- Ну что, трухнул, салага?! То-то, сиди и не рыпайся, - я похлопал его по плечу. - А где же моя дорогая амуретка? - спросил я по-хозяйски и оглянулся в поисках Вики.
Она оказалась прямо передо мной и, судя по выражению лица, тоже была в шоке от моего явления. Однако прежде, чем я успел что-либо сказать, Вика обрушила на мою голову тяжелый удар разделочной доской, и я потерял сознание.
Глава 3
