— Мы кузены по ее мужу, но не кровные родственники.
Что-то в его тоне заставило Грэга насторожиться. Он повернулся к Хелен.
— Так пойдем?
— Я хотел бы поговорить с тобой, Хелен, — обратился к ней Джос, умышленно игнорируя молодого человека, а Хелен раздраженно взглянула на часы.
— Уже поздно.
— Не слишком поздно, — решительно возразил он. — Я отвезу тебя домой.
— Хелен приехала со мной, — заявил Грэг, явно недовольный ходом событий.
— Уверен, на этот раз вы не станете возражать, приятель. — Джос улыбнулся привычно обезоруживающей улыбкой, хотя, как заметила Хелен, глаз его она не коснулась. — Я хочу увидеть Меган, так что вполне могу избавить вас от необходимости завозить Хелен. Мне все равно надо к ним.
Грэг выпрямился, а ростом он был на несколько дюймов ниже Джоса, и собрался, было, спорить. Но Хелен инстинктивно поняла, что он все равно проиграет уверенному в себе Джосу. Поэтому она примирительно положила руку на локоть Грэга.
— Все в порядке, Грэг. На этот раз я поеду с Джосом. И спасибо тебе за то, что подвез на собрание.
Грэг воинственно поднял подбородок, но смирился и, коротко попрощавшись, оставил Хелен с Джосом.
— Пошли? — предложил он, предлагая Хелен пройти вперед, и ей оставалось только послушаться.
Следует соблюдать приличия, расстроено решила она, выходя в дверь и спускаясь по шатким деревянным ступеням. Джос шел сзади, и она спиной чувствовала его близость.
Хелен ускорила шаг, но, зайдя за угол и оказавшись на парковочной стоянке, помедлила, оглядывая ряды машин и пытаясь догадаться, какая же из них принадлежит Джосу.
Она прерывисто дышала, приближаясь к машинам, и поспешно положила руку на первую же встретившуюся, как бы надеясь, что холодный металл поможет ей сохранить самообладание.
Шаги Джоса по гравию оглушали ее. Она каждым нервом ощущала его приближение, а когда он подошел совсем близко, ей стало казаться, что она физически чувствует прикосновение его тела.
Тут он помешкал, и в оглушительной тишине Хелен услышала громкое биение своего сердца. Он обошел ее оцепеневшую фигуру и открыл для нее переднюю дверцу машины. Фары проезжающей машины осветили темный гладкий корпус «ягуара».
Ее губы искривились в печальной ухмылке. Джосу всегда хотелось иметь «ягуар», и теперь мечта стала реальностью. Жаль только, с горечью подумала она, что для ее осуществления ему пришлось продать себя.
Она покачнулась, и он машинально поддержал ее за локоть. Это беглое прикосновение обожгло кожу Хелен, она снова прерывисто вдохнула и поскорее упала на сиденье, чтобы избежать обжигающего контакта.
Тишина оглушала. Хелен облизала пересохшие губы. Скажи же что-нибудь! Все, что угодно! Надо попытаться завести пустой разговор, а не сидеть как истукан. Она должна показать, как мало его возвращение для нее значит. Должна вести себя разумно, цивилизованно и спокойно.
Спокойно? Она едва сдержала смех. О каком спокойствии может идти речь, если сердце колотится, в груди все сжато, а голосовые связки парализованы? Как ни горько признавать, но даже через столько лет, после всего горя, которое он ей причинил, Джос Уэйд способен начисто разрушить все ее самообладание.
Похоже, Джосу тоже не хотелось начинать разговор. Хелен искоса взглянула на него, но ничего не смогла прочесть на его лице в полумраке машины. Наклон головы, линия подбородка лишь вызвали в ней болезненные воспоминания, и она так плотно сжала руки в кулаки, что ногти впились в ладони.
Тяжелые секунды превратились в пару непереносимых минут, показавшихся часами. Молчание становилось все более тяжелым. Теперь Хелен инстинктивно чувствовала, что он наблюдает за ней. Напряжение нарастало, становилось непереносимым. Хелен казалось, что больше она не выдержит. И тут он заговорил.
ГЛАВА 3
— Ну и как ты жила эти годы, Хелен? — хрипло спросил он.
Ей захотелось закричать: как, он думает, она жила? Он что, считает, разбитое сердце — это смертельно? Думает, что она развалилась на части, которые так и не смогла потом собрать? Ну, так он ошибается. Хотя она была к тому близка. Но сумела собраться, и никогда никому больше не позволит сделать с ней то, что сделал он.
— У меня все хорошо. — Она пожала плечами, умудрившись говорить почти спокойно.
— Ты выглядишь, — Джос помолчал, — потрясающе.
Хелен показалось, что его низкий голос звучит напряженно. Скорее всего, она ошибается, потому что, если это так… Хелен быстро проглотила комок в горле, стараясь заглушить тоненький внутренний голос. Иначе, как она подозревала, ей грозит радостное возбуждение, что к добру не приведет. Нет. Она намерена твердо держать себя в руках и не допускать пустых надежд.
— Спасибо, — коротко ответила она и добавила, как ей казалось, вполне безразличным голосом — Давай сразу скажем, что к нам обоим годы были милостивы.
Джос на это заявление не отозвался, но Хелен заметила, как на мгновение его руки сжали баранку. Потом он включил зажигание, переключил передачи и вывел «ягуар» со стоянки. Хруст гравия под шинами легко заглушил ровное урчание мотора.
— Ну и чем ты теперь занимаешься? — спросил он, когда они выехали на главную дорогу. — Отец говорил, у тебя свое дело.
— Да. — Односложный ответ прозвучал резко, и она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Ей следует казаться равнодушной. Он ничего больше для нее не значит. — Да, у меня теперь, свой модный бутик.
Как же цивилизованно они оба себя вели! Хелен едва сдержала горький смех. Хорошие манеры, вежливый разговор. Их обоих неплохо воспитали.
— Я сама создаю модели одежды и продаю ее, — добавила она все с той же вежливостью.
— Меня это не удивляет. Тебя такие вещи всегда интересовали.
Нет! — резко возразил ему ее внутренний голос. Не говори о том, что было всегда. Не смей говорить. У тебя меньше, чем у кого-либо, прав на это.
Пытаясь сохранить спокойствие, она уставилась на мелькающие мимо ряды деревьев, ничего не видя. Ночной сумрак напоминал ей о том, что произошло тогда.
Снова наступила гнетущая тишина, и Джос вздохнул. Хелен не удержалась и взглянула на него, и на мгновение, прежде чем его глаза снова уставились на дорогу, их взгляды встретились в тесной духоте салона автомашины.
— И как идут у тебя дела? Преуспеваешь? — спросил он, и ей пришлось сделать усилие, чтобы вернуться к теме разговора.
— Вполне, — ответила она, подавляя желание рассказать ему, что совершенно неожиданно преуспела, что ее дело за последний год расширилось втрое и что теперь, начав заниматься одеждой для детей, ей непременно придется перевести свою фабрику в более просторное помещение.
— А где твой магазин? — поинтересовался Джос.
— На месте старого кафе, на углу, за пабом. Недавно магазинчик рядом закрылся, так что я объединила два помещения в одно. — Она замолчала.
— И давно ты этим занимаешься?
— Около восьми лет. Я начала с мелочей, потом попробовала пробиться на рынок. И мне повезло.
