—Да-а…
Он был озадачен.
— Тебе встречались они потом?
— Один раз. Инна…
— А в тот день?
— Я просто поехал за ними. Взял такси… Ты можешь легко найти дом. Каждый водитель знает. Район новых вилл. Там, на участке, российский контейнер! Его видно с дороги!
Утром служба безопасности банка обеспечивала доставление валюты. Во избежание нападения мы хранили дату инкассации в тайне до последней минуты.
Нападение на нас началось по классической схеме. На перекрестке Большой Спасской «Джип-Гранд- Чероки» неожиданно вклинился сбоку в строй… Одновременно ударили автоматные очереди. Казалось, стреляли со всех сторон. Водитель «Джипа» погиб в самом начале атаки. На крыше углового здания находилась одна из огненных снайперских точек, организованных вдоль трассы сопровождения инкассации…
Водителя опустили на дно кабины, к рулю сел один из бандитов.
Улица была забита транспортом.
Между тем инкассаторская машина, в которой сидел Виктор, мой зам, неожиданно, нарушая правила, погнала против движения, выскочила из зоны обстрела…
К нам уже мчались на помощь. Отъезжая от банка, я по рации передал дежурному, чтобы в пути было организовано усиление.
Свои девятьсот тысяч долларов, поступившие в тот день, мы доставили в целости.
Кстати, именно такая сумма была захвачена преступниками, расстрелявшими инкассаторов в Скорняжном переулке…
Вечером, перед уходом из банка, я прослушал запись вчерашних телефонных разговоров сотрудников, в том числе Наташи, помощницы Лукашовой. Изрядно обалдев от ее смешков и переливов лживого тоненького голоска, я неожиданно наткнулся на ее странный разговор с подружкой. Они болтали о том о сем, в общем, ни о чем. В приемной, видимо, в это время никого не было, никто не мешал. В конце помощница добавила без видимой связи:
—Завтра, Юля, с утра по магазинам…
Наступила пауза. Потом они снова заговорили о пустяках. Быстро свернули разговор.
«Завтра с утра по магазинам…»
Наташа работала и ни в какой магазин уйти не могла. Тем более с утра! Меня зацепила эта фраза. На утро была назначена инкассация! И помощница президента банка о ней знала!
Юля — имя супермодели.
—Есть интересные данные…
Мне неожиданно позвонил мой преемник из милиции Павелецкого.
— Можешь сейчас приехать?.. По-моему, тут интересная информация о вашем шефе.
— Салахетдинове?
— Да. У вас телефон защищен?
— Можешь говорить. Что там?
— Его убили. В Кельне.
В банке еще никто ничего не знал.
—Сейчас буду!
Я застал своих бывших коллег за прослушиванием магнитной записи. С начальником розыска сидело несколько оперативных уполномоченных. Все здесь, меня знали. Благодаря зигзагам своей биографии и отчасти благодаря журналистике я давно уже стал вокзальной знаменитостью. Мы обнялись.
— Вы одним мужиком интересовались… Фирма «Колеса» — «Экология»…
— Пастор!
—Ну! Я сейчас поставлю сначала!
Он включил запись на перемотку. Сидевший рядом младший инспектор, ныне начальник над пятью камерами для задержанных, вокзальным ИВС, стукнул меня коленкой под столом, мигнул:
— Как живешь?
— Все нормально.
Мы дружили.
Николаев предпослал короткое вступление:
—Пастор только прилетел из Кельна. Это они в бане. С девками. Те сейчас придут. Тут такое начнется… Ну, понеслась!
Разговаривали двое. Запись была довольно чистая. Говорившие выпивали, но стука ножей, вилок не было слышно.
—Закусывают солеными огурцами… — Начальник ИВС снова мигнул, отсылая к близким нам обоим воспоминаниям.
Речь шла о некоем заведении.
«— Недалеко от церкви…
— Собора, что ли?
— Ну, она их вот так держит… Сто пятьдесят долларов с носа…
— А стол?»
Спрашивавший был молодой, энергичный. Голос звучал напористо. Я был уверен, что слышал его. Ему отвечал Пастор:
«— Кормежка ее. Кормит, как на убой. Девчонки даже всего не съедают…»
—Это самое начало…
Николаев отмотал добрую часть кассеты:
—Пастор, по-видимому, инспектировал бордель. И дает отчет…
Запись пошла дальше.
Снова о том о сем. По-видимому, в помещение кто-то входил. Но вот они остались одни. Это сразу почувствовалось.
«— Ты говорил с ним?» — Тот же молодой голос. Я подумал вдруг, что он принадлежит кавказцу, который безукоризненно говорит по-русски.
Пастор задумался. Собеседник не торопил.
«—Да…
— А он?!
— У адвоката записан весь их разговор с О'Брайеном. На аудиокассету. Но он клянется, что ничего об этом не знал!»
Оба замолчали. На этот раз надолго.
Разговор о Камале Салахетдинове выглядел как продолжение темы об аудиокассете…
После выезда из России каждый шаг Камала за границей контролировался структурами «Алькада». Некоторое время он обитал в маленьком городке Клодт на берегу Женевского озера в провинции Во. Снимал стоявший особняком дом. Пастор несколько дней жил у него. Потом они оба уехали в Германию. В дороге Салахетдинов что-то заподозрил. Дважды поменяли машину, а затем и вовсе пересели в поезд.
«— …Совсем охренел. Думал, что опускает полку в купе. Дернул шнур. А это стоп-кран… Встали! А по поезду уже забегали… „Где? Кто?“ Камал сунул проводнику сотню…»
Пастор засмеялся.
«— Бир, шнелер! Пива! Показал: сдачи, мол, не надо… Короче, обошлось…»
Раздался легкий звон хрусталя.
— Вот это место… — шепнул Николаев.
«— А что в Кельне?»
Пастор продолжил отчет:
«— Отель маленький, тихий. Ни одного человека. Ни внизу, ни в коридорах. Хозяин — в другом здании… Тут Окунь прибыл. Без него какой разбор?!»
Ребятам с Павелецкого это все было до лампочки. Бойцов Николаева интересовала судьба похищенных
