уважением к этой женщине, понимая, что являюсь для нее лишь одним из механизмов для достижения социально – и лично – значимого результата. И не в упрек, скорее в поддержку, сделала вывод: «Своего не упустит».
– Лилия Петровна, вы по образованию педиатр. Бросили аспирантуру, переквалифицировались в искоренительницы СПИДа. Зачем было лезть в ураган? – спросила я.
– Чтобы успеть проникнуть в его центр. Самое спокойное место. Это обыватели полагают, что завтра дождь и ветер утихнут. Шучу, конечно, – засмеялась она.
Ответ, как мне показалось, был предельно честным. И необыкновенно расположил меня к Вешковой.
– Полина, я смотрю, вы вгрызаетесь в проблему. Ваши коллеги записывают цифры, благодарят и убегают. Я рекомендую вам контакт с отцом школьника-наркомана. Я помогла парнишке слезть с иглы. И родитель загорелся идеей создания общественной организации «Надежда». Сейчас он оформляет документы.
– Лилия Петровна, я не буду рекламировать их деятельность заочно и авансом, даже если лично вы направляете и консультируете. Пусть сначала выполнят хоть один пункт своей программы.
Она впервые посмотрела на меня не свысока.
– Может, для общего развития полюбопытствуете?
– Обязательно. Только не обещайте ничего от моего имени.
– Ваше имя, похоже, значит для вас не меньше, чем мое для меня, – пристроила она. – Будь по-вашему, неуступчивая. Прошу, вот номер его телефона.
Загорский Вениамин Кузьмич. И разбирайтесь сами.
Мне пришлось долгонько листать блокнот, чтобы не выдать изумления.
Через несколько минут я вопила в трубку автомата:
– Вик, милый, Вешкова не могла не знать о смерти Загорского, раз занималась его сыном и осуществляла патронаж «Надежды». Но она наворожила мне общение с ним. Что происходит?!
– Подтягивайся в управление, детка, – велел Измайлов.
– Спустя пару часов мне с Варварой водку пить. Успею?
– Поленька, – призвал полковник, – помнишь, мы видели по телевизору передачу про разведчика? Он всех признал людьми со слабостями и порекомендовал пьющим штирлицам изначально делать вид, будто они к бабам неравнодушны, а бабникам – будто к спиртному.
В кого ты собираешься перевоплощаться?
– Поняла, не переборщу, – покорилась я.
И поехала к Вику.
Из Волгограда пришел ответ на запрос. Вениамин Кузьмич Загорский проживал там с рождения. Десять лет назад получил наследство от тетки – дом в Москве. Казалось бы, перебирайся и радуйся. Но прописать можно было его одного, жена и сын для чиновников не существовали. Немало народу получило нищенскую компенсацию за недвижимость и отняло, мучимое невысказанными претензиями к борцам со столичной перенаселенностью. Загорский фиктивно развелся с супругой и ринулся вперед.
По идее благоверная должна была последовать за ним, чай не «во глубину сибирских руд» отправился. Но семейная обыденность особенно редко зиждется на идее. Через год жена перевела развод из разряда фиктивного в разряд натурального. Сын Вениамина Кузьмича, тогда семилетний, натерпевшись от отчима, подался к отцу.
– Незадолго до прощания с Волгоградом Загорский потерял паспорт. Недоумевал, как это могло случиться. Точно помнит, что домой приносил. Все формальности были соблюдены, штраф он заплатил, удостоверение личности получил, – сказал Измайлов.
– Позвонить ему? – изобразила соблюдение обязательств я.
– Позвони, – разыграл удовлетворение соблюдением обязательств полковник.
Пришлось клянчить у полковника транспорт. Повторно я связалась с Измайловым уже из квартиры Линевой:
– Колдую над овощным рагу, Вик.
Купила у бабок полкило хрустящих соленых огурчиков. Водка запотевает в холодильнике. Елки!
– Мужчин принимаете, девушки?
– Не-а, не из таковских.
– Тогда давай быстренько про наш «живой труп». Иначе я сам умру. Через телефонную трубку передаются ароматы рагу или я брежу?
– Бредишь.
– Не жалко меня?
– Жалко, но я принадлежу журналистике и сыску.
– Попробуй сунься домой.
– Попробую. Ой, Варвара вот-вот нарисуется. Отпирает, Вик. Слушай, внешне Загорский похож на самого себя – плотный, с залысинами. Фамилию, имя и отчество произносит с апломбом, этакий масштабный деятель. Он размечтался объединить усилия родителей наркоманов в неустанной борьбе и так далее.
Все, пока, милый… Привет, Варь. Нет, не жених, у меня таких милых…
